ны, они сами становятся потребностями, и тогда возникают настоящие навыки, сферы действия и технические приемы, находящие свое завершение не во внешнем мире, но во «внутреннем внешнем мире», и становится возможным грандиозное перемещение центра тяжести жизни. Сразу же видно, что классы б2б и б2в характерны лишь для человека и что отношение инверсии (Urnkehrung) существует прежде всего между а и б2в: «внутренняя жизнь» может не только бесконечно продолжаться в самой себе на базе особых потребностей, которые сами себя и развивают, но может даже (при определенных, прежде всего социологических условиях) поставить действие на службу этому процессу. В какой-то форме речь идет здесь, видимо, об общечеловеческом факте, и я держусь того мнения, что различение внутреннего мира и внешнего мира, которое объясняется лишь особенностью открытой миру структуры человеческих побуждений ц дано вместе с «зиянием» (см. выше), постепенно может быть развито до степени противоположности, но лишь при условии этой инверсии поведения. Проведение этой противоположности становится затем интересом или потребностью, и смысл религиозной практики зачастую состоит в том, чтобы тематизировать эту противоположность. Итак, здесь мы видим, как в совершенно новых условиях вновь всплывает дуалистическая противоположность, которая уже грозила нам выше (см. раздел II), а тем самым замыкается круг, внутри которого можно доказать поставленный выше тезис, а именно, что все духовные свершения человека можно понять исходя из его способности к действию.
ПРИМЕЧАНИЯ
А. Гелен. О систематике антропологии
1. Главным антропологическим исследованием Гелена является объемистая книга «Человек. Его природа и его положение в мире». До того как выпустить ее (1940 г.), он проделал довольно сложную духовную эволюцию, в ходе которой решительно размежевался со всей немецкой традицией метафизической спекуляции. Уже его учитель Дриш называл постижение «абсолютного», «всебе» «гипотетическим знанием» (что не мешало ему строить в этой области развернутые теории - например, так называемое «учение о действительности»). «Гипотетичность» знания Гелен пытается преодолеть при помощи некоей «абсолютной феноменологии», проходит искус классическим немецким идеализмом (не только Фихте и Гегелем, но и Гербартом). В духе этих поисков выдержаны его работы начала 30-х гг., в частности крупные сочинения «Действительный и недействительный дух», 1931 г., и «Теория свободы воли», 1933 г. С середину 30-х гг. начинается (не в последнюю очередь под влиянием английского эмпиризма и американского прагматизма) новый этап в его развитии, когда антропологическая проблематика, постоянно присутствовавшая в его сочинениях, рассматривается все менее спиритуалистически. Этапные работы на этом пути - его статьи «О понятии опыта», 1936 г., и «Результаты Шопенгауэра», 1938 г. Через два года после этого вышла книга «Человек» и сразу имела такой успех, что в том же году была переиздана. Всего на протяжении жизни Гелена (дважды, в 4-м и в 7-м издании предпринявшего существенную переработку книги) она вышла по меньшей мере 12 раз, что является рекордом для трудов по философской антропологии. К сочинению Гелена сразу отнесся с большим интересом Н. Гартман. В 1942 г. он предпринял издание сборника «Систематическая философия», для которого
Гелен и написал данную статью, дающую хоть и неполное, но четкое представление о его философской антропологии, достаточное для первоначального знакомства с ней.
2. Им. Герм. Фихте (1796-1879)-сын И. Г. Фихте, немецкий философ, из работ которого наиболее известна была именно цитируемая Геленом «Антропология».
3. Тревиранус Г.Р. (1776-1837)-немецкий естествоиспытатель и врач, создатель слова «биология».
4. См.: Гегель. Сочинения. Т. IV, с. 165-187. Здесь же Гегель приводит и слова Лихтенберга, цитируемые Геленом.
4а. Отвечая критикам, осуждавшим его решительно антиметафизическую ориентацию, Гелен писал: «Пока еще нет надежного критерия того, какие духовные образования просто претендуют на метафизическое значение, а какие его имеют. ...Не обладая этим критерием, я не могу в каждом любом деянии или говорении некоего человека опознать способность человека как. такового к трансценденции, в которую верю и я». (G е hien A. Studien zur Anthropologie und Soziologie. Neuwied u. Berlin, 1963, S. 144.)
5. Одно из таких существенных возражений представил впоследствии Плеснер в Предисловии ко 2-му изданию своего главного труда: Плеснер дказвает, что Гелен довел данный тезис «до границ его объяснительной способности». (Ор. cit., S. 27.) Подробно аргументацию Плеснера мы приведем ниже. См. прим. 14.
6. Это высказывание Гердера содержится в его сочинении «О происхождении языка». Приведем его в контексте, показывающем степень зависимости Гелена от Гердера (в книге «Человек» одна из главок так и называется - «Гердер как предшественник»): «Человек уже не есть безошибочная машина в руках природы, но он сам становится для.себя целью и предназначением обработки. Называйте, как хотите, все это расположение его сил: рассудком, разумом, сознанием и т. д.- мне все равно, если только эти названия берут не для обозначения обособленных слили простого повышения уровня животных сил. Это именно совокупное устройство всех человеческих сил, совокупное хозяйство его чувственной и познающей, его познающей и водящей природы, или, напротив, это единственная позитивная сила мышления, которая, будучи связана с известной организацией тела, таким же образом называется у человека разумом, как у животных она становится ловкостью; которая у него называется свободой, а у животных становится инстинктом. Различие состоит не в уровне или прибавлении сил, а в совершенной разнородности направления и развертывания всех сил». (Ober den Lirsprung der Sprache / / Herders Werke. In funf Banden. Bd. 2. 6.Aufl. erii u. Weimar, 1982. S. 110.)
7. Пер. А. Г. Горфельда. См.: Шиллер И. X. Ф. Собрание сочинений. В восьми томах. Т. VI. М., 1950, с. 174.
8. Это высказывание Ницше содержится в его работе «По ту сторону добра и зла». Афоризм 62. Поскольку эта формула Ницше, часто встречающаяся в сочинениях Гелена, имеет для последнего ключевое значение, приведем ее также в контексте: «У человека, как и во всяком другом зоологическом виде, имеется избыток неудачных, больных, выродившихся, дряхлых, крайне страдающих; и у человека, удачные случаи всегда суть исключение и даже, в аспекте того, что человек- еще не установленное животное, - редчайшее исключение». (N i е t z-sche F. Werke in vier Banden. Bd. 4. Salzburg, 1985. S. 195.) Отсюда видно, какие опасные заключения можно было сделать и из рассуждений Гелена.
9. Вебер X. (1899-1956) -зоолог.
10. Айкштедт Э.ф. (1892-1965) -этнолог и антрополог. См. также примечание самого Гелена в конце статьи.
11. Боьк Л., которого впоследствии сам Гелен называл «гениальным амстердамским анатомом», доказывал, что некоторые фундаментальные внешние свойства человека представляют собой стабилизированные на всю жизнь свойства эмбриона: сводчатость черепа, подчиненность челюстной части мозговой части, отсутствие волосяного покрова, строение таза, являющееся причиной прямохождения.
12. Здесь особенно очевидно, что Плеснер недаром, рассматривая концепцию Гелена, вспомнил о книге П. Альсберга «Загадка человечности». Критика Шелером Альсберга тоже имеет силу и для концепции Гелена.
13. Русское «факт» от лат. "factum" из "facio" (делаю) примерно соответствует немецким "Tatsache" и "Tatbestand", которые тут употребляет Гелен.
14. О понятиях «предмет» и «сопротивление» см. выше у Шелера.
15. По поводу концепции человека как «недостаточного существа», «разгрузки» и «действия» как принципа анализа Плеснер, напоминая о книге Альсберга, писал: «Изобретение инструментов и язык тут сближаются, но инструментальный эффект языка отличается тем, что ничего не меняет при активном обращении к требуемым вещам. Благодаря изобразительной функции слов конституируется промежуточный мир, имеющий, я бы сказал, институциональный характер, нуждающаяся в нормах объективная система «значений», чья полезная разгрузка - и это снова ограничивает рассмотрение - ведет к новой нагрузке на другом уровне.
Это не упрек. Однако понимание языка как действия ведет не так уж далеко. Всякой разгрузке через сбережение затрат телесного труда противостоит прирост нагрузки из-за усиления опосредованности ведомого языком поведения. Что же чему дает разгрузку? Тот, кто может беседовать с другим в силу понимания языка, получает преимущество значимой для обоих взаимности перспектив. При всей раздельности каждый есть часть другого. Но это достается ему трудом точной артикуляции, которая, будучи постоянно подвержена опасности ложного истолкования, создает со своей стороны, в качестве выражения, отличе-ние от говорящего, от актера языка. Выражение как овнешнение вызывает овнутрение и возможно только на основе овнутрения, углубления и замыкания действующего субъекта «в себе». Преимущество опосредованного понимания через слова не уравновешивает его явного недостатка.
Понимание благодаря словам возможно - это хорошая и верная мысль - лишь для тех живых существ, моторика которых обладает высокой степенью пластичности, а не идет по, в основном, унаследованному пути, соответствующему опять-таки определенным инстинктам, как моторика животных. Разгрузка инстинктов на основе далеко идущей редукции инстинктов, замена, как говорил зоолог О. Шторх, наследственной моторики моторикой-благоприобретенной и речь относятся таким образом к совокупному проекту так называемого открытого миру существа. Но редукция инстинктов и освобождение моторики имеют границы. Есть остатки инстинктов, пережитки родовой истории человека, которые еще вступают в дело по ряду поводов: восприятие мимики, реакция на признаки, характерные для представителей другого пола, а также на определенные исконные возбуждающие качества: четкость, симметричность и резкость очертаний, выпадающие из привычного вида вещей. От всех
возбуждающих качеств (понятие ввел К. Лоренц) исходит загадочное очарование: непосредственное понимание в случае элементарных мимических жестов, ослепление при эротических и бросающихся в глаза проявлениях необычных качеств.
При помощи такого арсенала понятий можно представить человеческое поведение как наблюдаемый процесс. Поворот «внутрь», точнее говоря, раскрытие внутренней сути имеет, помимо языка, еще одну точку приложения: побуждения человека, оторванные от моторики, переводят ответ в чувственный импульс. Он «создает зияние, пропасть между актуальным возбуждением и отложенным действием, которую мгновенно занимает сознание» (цитата из Альсберга.- А. Ф.). Если спроецировать это положение дел на опять-таки тождественную редукции инстинктов де-дифференциацию влечений, соответствующую наличию избытка побуждений, то отсюда сама собой получается единообразующая внутренняя жизнь, основанная не только на регулирующей системе мозга, но и - равным образом - на структуре побуждений вплоть до глубин вегетативной тьмы бессознательного. Фрейд оправдан, ибо панэротизм изображается как свойство определенного состояния человеческих побуждений, достигнутое вместе с де-дифференциацией влечений, изначально связанных с физиологическими органами. Более того: в поле зрения попадают духовные возможности и не-речевой сферы; ибо освобождение побуждения от преформированной моторики означает ослабление биологической однозначности поведения, которая должна привести к полной эмансипации от его полезного эффекта, убыванию и формализации, например, схем раздражителей в восприятии, к высвобождению чистых качеств явления (следует отсылка к Альсбергу-А.Ф.).
Иными словами, благодаря своей открытой структуре побуждений, благодаря опять-таки языку, который ей соответствует, человек эмансипирован от биологической однозначности поведения, которую сплошь и рядом выказывают животные, эмансипирован для биологической многозначности. Прагматическая одежка по бихевиористской мерке ему не подходит. Человеческое поведение нельзя свести ни к схеме, ни к цепочке рефлексов, ни к целенаправленному действованию. Эта эмансипация человеческого поведения от биологически однозначного действова-ния, установленная самим Геленом, как раз благодаря сохранению прагматической точки зрения, уполномочивает антропологию именно от этой, рекомендуемой Геленом точки зрения отказаться. Не беда. В конце концов, в этом - смысл всякого экспериментального введения какой-либо модели или „ключевой темы"». (Ор. cit., S. 25--27.)
16. Фишер Е. (1874-1967) -антрополог.
17. Это рассуждение перекидывает мостик от самых ранних философских работ Гелена к его поздней антропологической концепции социальных институтов, развитой в книге «Первобытный человек и поздняя культура (1956 г.).
1 Gehlen A. Zur Systemafik der Anthropologie.- In: G ehlen A. Studien ziir Anthropologie und Soziologie. Neuwied am Rhein ii. Berlin: Luchterhand, 1963. S. II-63.
* Название главного труда Л. Клагеса
* «Естественные науки», 1937, № 19-21, «Вестник немецкого зоологического общества», 1939.
* «Естественные науки», 1938, № 39.
* Отвлеченно (лат.).
Гелен (Gehlen) Арнольд (29.1.1904, Лейпциг,-30. 1.1976, Гамбург), немецкий философ (ФРГ), один из основателей философской антропологии. В основном сочинении «Человек. Его природа и его положение в мире» («Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt», 1944) выражена ключевая для немецкой философской антропологии философско-биология, концепция. Исходный тезис о доминирующем значении бессознательной витальной сферы и положение Ницше о человеке как «ещё не определившемся животном» служили у Гелена для биологического обоснования специфической, исключительной для животного мира природы человеческого существа. Согласно Гелену, человек является «биологически недостаточным» существом, поскольку он плохо оснащён инстинктами, «не завершён» и «не закреплён» в животно-биологической организации, а потому лишён возможности вести чисто естественное существование. Человек предоставлен самому себе, вынужден искать способы применения своих возможностей и способностей, природой предопределена его открытость миру и его деятельная природа. История, общество и его институты предстают у Гелена лишь в качестве форм, восполняющих биологическую недостаточность человека и оптимально реализующих его полуинстинктивные устремления. Биологизаторский подход Гелена к человеку ведёт к иррационалистически-искажённому представлению его сущности, не позволяет адекватно понять сущность человеческого сознания и социальный опыт.
Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв , П. Н. Федосеев , С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
Сочинения: Gesamtausgabe, Bd 1-7 - , Fr./M., 1977-80-; Studien zur Anthropologie und Soziologie, Neuwled ain Rhein - B., 1963; Urmensch und Spätkultur, Fr./M.- Bonn, 19642; Die Seele im technischen Zeitalter, Hamb., 1964; Moral und Hyper-moral, Fr./M.- Bonn, 19702.
Литература: Григорьян Б. Т., Филос. антропология сегодня, в кн.: Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ, М., 1978; G l a s e z. W. R., Soziales und instrumentales Handeln. Probleme der Technologie bei Arnold Gehlen und Jürgen Habermas, Stuttg., 1972.
Гелен (Gehlen) Арнольд (1904-1976) - немецкий философ и социолог, один из классиков философской антропологии . В 1925-1926 слушал лекции Шелера и Н.Гартмана в Кёльне. В 1927 защитил под руководством Х.Дриша докторскую диссертацию. С 1930 - ассистент X.Фрайера в Социологическом институте Лейпцигского университета. В мае 1933 вступил в НСДАП , занял кафедру во Франкфурте-на-Майне (ранее ее возглавлял Тиллих). С 1938 - в Кенигсберге. С 1940 возглавил Институт психологии в Вене. С 1944 - на Восточном фронте, в 1945 был ранен. После войны был снят с поста директора, но вскоре избран член-корреспондентом Австрийской Академии наук. В 1962-1969 - профессор социологии в Высшей технической школе в Аахене. Основная программная работа - "Человек. Его природа и положение в мире" (1940). При жизни автора она издавалась 12 раз (два раза существенно перерабатывалась). Другие труды: "Действительный и недействительный дух" (1931), "Теория свободы воли" (1932), "Государство и философия" (1935), "Первобытный человек и поздняя культура" (1954), "Душа в техническую эпоху" (1957), "Картины времени. К социологии и эстетике современной живописи" (1960), "Мораль и гипермораль" (1969) и др.
В творчестве Г. прослеживается два этапа: 1) до середины 1930-х (философия жизни, неофихтеанство, влияние Фрайера и Н.Гартмана); 2) с середины 1930-х - философско-антропологический период, в котором можно выделить два подпериода - рубеж которых пролегает в середине 1950-х. Изначально Г. предложил (наряду с Плеснером - эксцентрическая версия) вариант (деятельностная версия) антропобиологического "разворота" философской антропологии. В этот подпериод на Г. велико влияние А.Портмана (особенно его работ по биологии). Позднее заметна переориентация Г. на социологическое, в том числе - культур-социологическое "прочтение" философской антропологии, классиком которого стал его ученик - Х.Шельски. Г. - автор концепции "плюралистической этики", которую он специально разрабатывал в последние годы жизни. В эти же годы Г. - один из ведущих идеологов неоконсерватизма в ФРГ. Г. конструировал философскую антропологию как целостное знание о человеке, сводящее воедино данные отдельных наук на "неспекулятивном" уровне. ("...Надо заключить в скобки всякую теорию, сознательно или по недосмотру ориентированную метафизически, ибо ее существование или несуществование наряду с фактами не только ничего в них не меняет, но и не порождает никогда новых конкретных вопросов применительно к ним. В таком случае метафизична всякая теория, которая тенденциозно или, как это большей частью бывает, наивно группирует такие абстракции, как "душа", "воля", "дух" и т.д.") Вторая исходная теоретико-методологическая установка Г. - подчеркнутый антиредукционизм.
Человек должен быть объяснен из него самого, из имманентной ему сферы. Такое исследование вполне возможно, "если не связывать себя с существующими объяснениями человека, а твердо держаться вопроса: что собственно означает эта потребность в истолковании человека?" Отказавшись от идеи "лестницы существ" Аристотеля, широко применявшейся в философской антропологии (Шелер, особенно Плеснер), Г. акцентировал другой широко распространенный в ее дискурсах комплекс идей, восходящих к Гердеру и Ницше, а специально биологически обосновывавшийся Портманом - комплекс идей о человеке как "недостаточном" существе. Он задает, согласно П., принципиальное отличие человека от любых иных живых существ (природа не определила человека животным, а предопределила его к "человеческому"). Человек "неспециализирован" в отличие от других животных, он обделен полноценными "инстинктами", не имеет своей особой экологической ниши, а тем самым изначально не может находиться в гармонии с природой. У него нет предопределенности к определенному типу жизни в некой особой среде. При этом он всегда целостен, и может быть понят лишь в своей этой целостности, системности (в этом отношении духовность человека суть реализованная возможность самой витальной природы человека, а не внеположенный ей "дух" Шелера). Человек в силу этого, по Г., всегда проблематичен, открыт миру, деятельностен (по необходимости), всегда характеризуется избытком внутренних "побуждений". Он вынужден нести на себе непосильный груз ответственности за собственное выживание и самоопределение в мире (справляться с собой). Человек всегда "перегружен", не может одновременно реализовывать свои интенции, "мешающие" друг другу. В результате возникает феномен неизбежного дистанцирования человека по отношению к самому себе. Он вынужден, согласно Г., быть постоянно нацеленным на изменения как себя самого, так и окружающей его среды, т.е. он не может просто "жить", а вынужден "вести жизнь", изобретая механизмы, позволяющие "разгружать" ее от чрезмерного перенапряжения. "Разгрузка" (методологически Г. формулирует это в "принципе разгрузки") осуществляется в деятельностном самоосуществлении человека, в действовании, как снимающем дуализм души и тела, субъекта и объекта (точнее, действие предшествует любым различениям такого рода), высвобождающем его из "плена" наличных ситуаций, заменяя все больше непосредственные взаимодействия символическими. Параллельно человек подталкивается к постоянному "переистолковыванию себя" посредством языка. Символическое самоистолковывание действий задает векторность движению из ситуации "избытка побуждений", накладывает ограничения на потребности (желания) и конституирует "поля" ("зоны") интересов. ("...Под действием нужно понимать предусмотрительное, планирующее изменение действительности, а совокупность измененных таким образом или вновь созданных фактов вместе с необходимыми для этого средствами - как "средствами представления", так и "вещественными средствами", - должны называться культурой".) Действуя, люди: 1) продуцируют культуру (мир символических значений), которая не может быть "отмыслена" от природы человека ("...там, где у животного мыслится окружающий мир, у человека располагается сфера культуры..."); 2) соотносят свои действия с действиями других, кооперируются с ними, порождая многообразие человеческих сообществ; 3) создают социальные институты, регулирующие взаимодействия и стабилизирующие их результаты. Институты - своего рода "заменители" "инстинктов", автоматизирующие человеческую жизнь. Они обеспечивают устойчивые интересы людей, формируя "привычки" и обогащая "мотивы", внося закономерность и предсказуемость в человеческое поведение (через "разумную целесообразность" и "интерсубъективную согласованность").
Прогрессирующая рационализация институтов находит свое адекватное воплощение в феноменах техники и в возрастании опоры на свой внутренний порядок, универсализирующий частные социальные порядки до глобально-властных притязаний. Каждый "частный порядок" презентирует и стилизирует различные диспозиционные системы, конституированные через деятельность людей (уже природой человек спроектирован и приспособлен для культурных форм существования). Отсюда невозможность, по Г., "моноэтики" и тезис об "этическом плюрализме". Так, Г. выделяет четыре самостоятельных этоса, представленных в современных типах общества: 1) стремление к взаимности (базирующееся не на принуждении, а на речевых коммуникациях, поддерживающих эквивалентность обмена и систему взаимных вознаграждений и накладывающих ограничения на нежелательное поведение; это отношения взаимного признания); 2) психологические добродетели (стремление к благополучию, потребность в защите и заботе, чувство долга, сострадание, "утверждающее чувство жизни"); 3) родовая мораль, поддерживающая "групповое чувство", "гуманитарность" ("гуманитаризм"; нормативная ориентация на жизнь человека как вида); 4) институциональный этос (поддерживающий иерархии и сокращающий возможности индивидуального выбора действий). За счет институционального этоса происходит нейтрализация агрессивных импульсов индивидов и групп, достигается приемлемый для общества компромисс (в том числе и за счет поддержки первого и второго этосов). Агрессия, по Г., - это всегда "прорыв" в критических ситуациях в культурно упорядоченную социальную жизнь "инстинктивности" (здесь Г. во многом следует за Лоренцем). С неоконсервативных позиций Г. сопоставляет третий и четвертый этосы, конкурирующие между собой.
Основная его критика касается "нивелирующего равенства", имплицитно присутствующего в "родовой морали" и ведущего к "массовому эвдемонизму" (хотя Г. видит и опасность поглощения индивида институтами). С его точки зрения, современная ситуация все же больше характеризуется "распадом" и "кризисом" институтов, ведущим к гипертрофированию индивидуального, дополняемым властью "гуманитаризма". Тем самым происходит "размывание" ценности "ответственности" в обществе, место которой занимают бесконечные "дискурсы оправдания". (Ответственность же, по Г., - это необходимость следовать нормам института, что неизбежно и необходимо в социокультурной жизни, так как обязательства, налагаемые институтом, антропологически фундированы.) Сужение поля действия ответственности пропорционально расширяет поле действия страха и неуверенности. Все это - следствие роста "произвольной свободы субъективности" (за счет "свободы в институциональных пределах"), фиксирующей глобальный кризис индустриального общества.
В.Л. Абушенко
Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.
Гелен (Gehlen) Арнольд (29 января 1904, Лейпциг - 30 января 1976, Гамбург) - немецкий философ и социолог, один из основателей философской антропологии как специальной дисциплины. Ученик Х. Дриша. Испытал влияние Шопенгауэра, Ницше, Н. Гартмана, феноменологии. Профессор в Лейпциге (с 1934), Кенигсберге (с 1938), Вене (с 1940), Шпейере (с 1947), Ахене (1962-69). Антропологические взгляды Гелена первоначально складывались в русле консервативной критики культуры, характерной для философии жизни. Наиболее полно они сформулированы в его главном труде «Человек. Его природа и место в мире» (Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt, 1940). Философская антропология, по замыслу Гелена, должна свести воедино данные отдельных наук о человеке. Вслед за М. Шелером и X. Плеснером он стремится выявить специфику положения человека в мире как особым образом организованного живого существа, не обращаясь, однако, к представлению о «лестнице существ», отображающей ступенчатое строение органического мира («растение» - «животное» - «человек»). Следуя И.Г. Гердеру, Гелен называет человека «недостаточным» существом: в отличие от животного человек лишен полноценных инстинктов, т.е. не имеет устойчивых раздражителей вовне и столь же устойчивых реакций у себя; он не находится в изначальной гармонии с «окружающим миром», т.е. во взаимосоответствии со средой, специфически значимой именно для данного вида живых существ: человек открыт всему миру.
Отсутствие специфически значимого «окружающего мира» сопряжено с внутренним избытком побуждений у человека, и главным для него становится их «разгрузка», дающая возможность более опосредованно относиться к окружающему и к себе самому. Избыток побуждений делает невозможной их одновременную реализацию (реализация одних задерживает другие и т. п.). Возникает «самодистанцирование», позволяющее человеку, в отличие от непосредственной жизнедеятельности животных, не просто «жить», но «вести жизнь», планомерно и осмотрительно изменять своими действиями себя и окружающее. Действие как единство - основная характеристика человека: в действии нет дуализма процесса и результата, субъекта и объекта, души и плоти и т. п. Прогрессирующая разгрузка, понимаемая как деятельное самоосуществление, все более высвобождает действие из ситуативной определенности, и на более высоком уровне необходимая функция выполняется «символическим» образом. Зрение берет на себя ведущую роль среди органов чувств, позволяя ориентироваться без непосредственного соприкосновения с вещами, язык еще больше удаляет от частностей ситуации. Действуя, человек создает культуру, которая принадлежит именно природе человека и не может быть «отмыслена» от нее. Действие, соотнесенное с др. действиями и «кооперированное» с ними, позволяет говорить о различных типах «сообщества». Понятие действия позволяет Гелену перейти к учению об институтах, т.е. фиксированных формах антропологической организации («Первобытный человек и поздняя культура» - Urmensch und Spatkultur, 1956). Действие мотивировано целесообразностью, но его постоянное повторение может оказаться полезным и в ином отношении: непредусмотренная целесообразность может пробудить мотивы для дальнейшей стабилизации полученного результата. Так, архаические институты семьи, животноводства, земледелия и т. п. - непредусмотренный результат религиозно-ритуального изобразительного действия, удовлетворяющего фундаментальную потребность в поддержании стабильности мира через его ритуальное изображение-закрепление. Возникшие институты не только «разгружают» человека от опасностей, но и позволяют ему действовать инстинктоподобно, определяя его сознание и волю. Гелен выделяет в истории три эпохи: культуры охотников, земледельцев и индустриальную культуру, возникшую около 200 лет назад. Следуя М. Веберу, он описывает прогрессирующую рационализацию институтов, отводя ведущую роль технике. При этом институты все больше подчиняются имманентным законам: инстанции, соединяющей совокупное истолкование мира и нормирование поведения, как это было в архаическую эпоху, больше нет. Отсутствие взаимосогласования институтов между собой и с моральной жизнью человека означает для последнего тяжелый груз необходимости принимать решения каждый раз по своему усмотрению. Вместе с прогрессирующим освобождением людей от опасностей, физического труда и т. п. это провоцирует развитие «современного субъективизма». Печатью консервативной социальной критики отмечена концепция «плюралистической этики» Гелена («Мораль и гипермораль» - Moral und Hypermoral, 1969). Он постулирует наличие четырех не зависящих друг от друга источников морали («этосов»): стремление к взаимности; «физиологические добродетели» (инстинктивное стремление к благополучию, переходящее в эвдемонизм); родовая (клановая) мораль братской любви, предельно выраженная в морали гуманности; институциональный этос. В ходе рационализации институтов, заставляющей их все больше полагаться на свой внутренний порядок и решать объективные проблемы, сообразуясь с давлением обстоятельств, клановая (гуманная) мораль становится универсальной и вступает в конфликт с этосом политических институтов. Положение усугубляют интеллектуалы, скрывающие за проповедуемой моралью братства собственную жажду власти. В 70-е гг. 1елен стал ведущим идеологом неоконсерватизма в ФРГ.
А. Ф. Филиппов
Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин , А.А. Гусейнов , Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. I, А - Д, с. 496-497.
Гелен (Gehlen) Арнольд (1904-1976) - немецкий философ, представитель философской антропологии. Родился в Лейпциге, в семье книготорговца. Изучал философию, германистику, историю искусств, психологию, а также физику и зоологию в Лейпцигском университете. В 1925-1926 годы слушал лекции Н. Гартмана и М. Шелера в Кельнском университете. В 1927 году защитил диссертацию по философии у Х. Дриша. С 1930 года читал лекции в Лейпцигском университете, в 1933 году занял кафедру философии Франкфуртского университета после эмиграции П. Тиллиха. С1938 года преподавал в Кенигсбергском университете, а после публикации ключевого труда «Человек» с 1940 года в Венском университете, В 1933 году Гелен вступил в Национал-социалистическую партию, но уже в 1935 году дистанцировался от национал-социализма. В течение войны дважды призывался на военную службу, в конце войны был тяжело ранен. С 1947 по 1961 годы работал как ординарный проф. психологии и социологии в высшей школе управления в Шпайере, с 1962 - профессор социологии в Высшей технической школе в Мене. В эти годы Гелен становится одним из ведущих немецких социологов и политических философов, продолжая традицию немецкой консервативной мысли. Основные произведения: «Действительный и недействительный дух» (1931), «Теория свободы воли» (1933), «Государство и философия» (1935), «Человек. Его природа и положение в мире» (1940), «Первобытный человек и поздняя культура» (1956), «Душа в век техники» (1957), «Картины времени. К социологии и эстетике совр. живописи» (1960), «Мораль и гипермораль» (1969). На философию Гелена влияние оказали И.Г. Гердер, И.Г. Фихте, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, а также американский Прагматизм, поскольку его представители рассматривают человека не только как познающее, но и как действующее существо.
Уже в 1930-е годы Гелен занимает критическую позицию по отношению к немецкому идеализму, в этот период формируется его собственный стиль мышления, происходит антропологический «поворот» в его философии. Его главный труд «Человек» сделал Гелена, наряду с М. Шелером и Г. Плеснером, классиком философской антропологии. Специфика его позиции состояла в радикализации биологической постановки проблемы человека. Осмысливая человека как «особую биологическую проблему», Гелен стремится отказаться от дуализма в понимании человека, присущего новоевропейской традиции. Свой способ рассмотрения Гелена называет практическим, исходя из этого, центральным вопросом философской антропологии становится вопрос, как может выжить существо с такой соматической организацией, как у человека? Философская антропология, по мнению Гелена, должна сохранить дистанцию по отношению к традиционным истолкованиям человека: теологическим и научным. Оба этих подхода опираются на общую предпосылку: человек не может быть понят «из самого себя», он может быть истолкован только с помощью «категорий внечеловеческого». Задача Гелена состояла в поиске новой точки зрения. Сравнение человека с животным выступало у него как методологический прием: животное рассматривается как задний план, на фоне которого выделяется фигура человека. Интерпретируя поведение животных, Гелен опирался на идеи X. Дриша и И. Икскюля, а также на работы В. Келера и Ф.Ж. Бойтендайка, в более поздний период Г. использовал некоторые положения этологии, в частности идеи К. Лоренца.
Опираясь на данные биологии и других наук, Гелен определил человека как «недостаточное существо», используя термин И.Г. Гердера. Человек «недостаточен», поскольку с морфологической точки зрения органы человека не специализированы для решения определенных задач. Человек, в отличие от животных, не предопределен к жизни в определенной среде, он также испытывает хронический избыток побуждений, с которыми должен справиться, найти средства для снятия избыточной «нагрузки». Однако «недостатки» человеческой конституции он превращает в средства своего существования. Биологическая неспециализированность человека, его «органическая бедность», слабость инстинктов образуют условия, благодаря которым человек становится «открытым миру существом». Рассматривая человека как целостное существо. Гелен стремится не к генетическому выведению его характеристик, а к их категориальному определению. В своей «элементарной антропологии» Гелен предлагает такие категории, которые позволят описать как духовное, так и телесное начала в человеке. Чтобы определить положение человека в мире, нет необходимости прибегать ни к трансцендентному (Трансцендентное) природе принципу, ни к онтологической теории «ступеней» (Т. Плеснер, Н. Гартман), В качестве исходной точки отсчета используется «теория деятельности». Последняя рассматривается как неразрывное «до-проблематичное» единство, что позволяет уйти от представления о теле как выражении души, от традиционного антропологического дуализма Человек способен «ориентировать, блокировать, изменять свои влечения». При этом может появиться разрыв между влечениями и действиями человека, что формирует специфически человеческое отношение к миру. В ходе деятельности человек воспринимает себя в качестве действующего субъекта, у него возникает «отчужденное самочувствие», освоение мира означает одновременно «освоение самого себя». Система действий снимает те перегрузки, которые возникают вследствие человеческой открытости миру.
В своем главном труде Гелен затрагивает также проблематику языка и религии. Теория языка у Гелена сопоставима с теорией символических форм Э, Кассирера: язык становится возможным, когда возникает дистанция между непосредственным переживанием и психикой, человек начинает жить не только в физическом, но и в символическом универсуме. Человек обращен не к вещам, а на самого себя, погружен в лингвистические формы, художественные образы, религиозные ритуалы, не способен видеть мир, познавать его без вмешательства искусственных посредников. Интерпретация религии у Гелена вытекает из его концепции символического действия, религия выполняет три основные функции: истолковывает мир, оформляет действие и компенсирует морфологическую «недостаточность» человека. Он истолковывал религию как компенсирующий фактор, который повышает шансы на выживание человека. Однако религия является стабилизирующей силой только тогда, когда существует как реальный социальный институт. В современном мире она во многом утрачивает свое влияние, превращается в средство решения психологических и мировоззренческих проблем человека, проистекающих из «опыта бессилия» по отношению к окружающему миру.
В послевоенный период Гелен обратился к изучению проблемы социальных институтов. Институтами он называет формы, в рамках которых живут и действуют индивиды, они компенсируют ослабленные человеческие инстинкты. Институты имеют квазиавтоматический, квазиинстинктивный характер, они базируются на системе привычек, обеспечивая регулярность поведения и предсказуемость человеческих действий. К социальным институтам он относит язык, семью, религию, право, государство. Наиболее эффективно социальные институты действуют в рамках архаической культуры, поведение человека в рамках этой культуры наиболее предсказуемо и стабильно. Человеку архаической культуры Гелен противопоставляет человека «поздней» культуры, существование которого определяется «субъективацией». Совр. человек действует в «субъективном оцепенении», оторвавшись от предзаданного порядка. Традиционные институты религии и искусства утрачивают силу; для совр. культуры характерно постоянное изменение, порождающее нестабильность жизненного и социального пространства. Вслед за М. Вебером, X. Фрайером и Й. Шумпетером, Гелен констатирует возрастающую рационализацию социальной жизни и культуры. С идеей рационализации связана его интерпретация техники. Техникой он называет способ целенаправленного создания человеком искусственной среды. Феномены техники интерпретируются у него в рамках трех принципов: «замены органов», «усиления органов», «разгрузки». Гелен одним из первых исследовал феномен симбиоза техники, промышленности и политики, что порождает социальные и политические «суперструктуры». Они становятся самостоятельными, отчуждаются, человек не способен адекватно понять «суперструктуры», он оказывается перед ними абсолютно беспомощным, следствием этого является обращение человека «внутрь самого себя».
Этическая концепция Гелена, изложенная в работе «Мораль и гипермораль», неразрывно связана с антропологией. Здесь он стремился преодолеть как марксистский классовый подход, так и гуманистическое учение о принципах общечеловеческой морали. Гелен выделяет четыре самостоятельных этоса, представленных в совр. обществах: стремление к взаимности (базирующееся не на принуждении, а на речевых коммуникациях, - это отношения взаимного признания, оставляющие свободу выбора определенных вариантов действий); чувство психологических регулятивов - «психологические добродетели» (стремление к благополучию, потребность в защите, сострадание); родовая мораль, поддерживающая «групповое чувство» («гуманитаризм» - нормативная ориентация на жизнь человека как вида); институциональный этос (поддерживающий социальную иерархию и сокращающий возможности индивидуального выбора действий). Особое внимание Гелен уделяет критике «гуманитаризма». Начиная с учений киников и стоиков, эта мораль делается лозунгом всеобщего равенства и орудием ниспровержения государства. Гелен критикует современных интеллектуалов, продолжающих эту традицию, острую полемику он вел, в частности, с представителями Франкфуртской школы. «Гуманитаризм» ведет к ослаблению государственных институтов, функции государства редуцируются к простому исполнению социальных задач. Традиционные установки и понятия перестают считаться бесспорными и становятся предметом бесконечных «дискурсов оправдания». На смену теоретическим моделям действительности приходят мнения, «хроническая рефлексия» становится «мыслительным стилем эпохи». Гелен констатирует растущие эмоциональные и аффективные перегрузки в условиях совр. общества, неуверенность человека в своем положении, стремление к постоянной самоидентификации. Эти процессы наглядно видны в характере современного искусства.
Философия и социология Гелена оказала существенное влияние на немецкую социальную и политическую мысль послевоенного периода. В качестве одного из ведущих неоконсервативных теоретиков Гелен принимал участие в актуальных социально-политических дискуссиях. Продолжателем некоторых идей Гелена был известный немецкий социолог X. Шельски, заметно повлияли его идеи на представителей немецкой педагогической антропологии. Некоторые положения философии Гелена отражают проблематику современной дискуссий о модерне и постмодерне, о «конце истории».
Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 238-240.
Философы, любители мудрости (биографический указатель).
О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии М., 1988;
Gesamtausgabe. Bd. 1-10, Fr./M., 1978.
Гадамер Г.-Г. Понятийная живопись? (Заметки по поводу книги А. Гелена «Образы времени») // Актуальность прекрасного М., 1991;
Головин Н. Арнольд Гелен // Немецкая социология. СПб., 2003;
Куркин Б.А. Противоречия «рационализированной культуры» в философской антропологии А. Гелена // Вопросы философии. 1982, № 1;
Логинов А.В. Консервативная критика совр. массового общества в философии А. Гелена // Массовое сознание и массовая культура в России: История и современность. Сб. статей. М., 2004;
Рутпкевич А.М. Теория институтов А. Гелена // Руткевич А. Консерваторы XX в. М.| 2006;
Habermas J. Arnold Gehlen // Habermas J. Philosophisch-politische Profile. Fr./M., 1981;
Jonas F. Die Institutionenlehre Arnold Gehlens. Tubingen, 1966;
Jansen P. Arnold Gehlen - Die anthropologische Kategorienlehre. Bonn, 1975;
Rohrmoser G. Arnold Gehlen - Philosoph des deutchen Idealismus // Konservatives Denken im Kontext der Moderne. Bietheim, Baden, 2006;
Thiels C. Gehlen zur Einfuhrung. Hamburg, 2000.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья
Логинов Александр Вячеславович. Философская антропология А. Гелена: диссертация... кандидата философских наук: 09.00.03.- Москва, 2001.- 149 с.: ил. РГБ ОД, 61 02-9/117-3
Введение
Глава I Идейные истоки философской антропологии А. Гелена
1.1. Антропологическая проблематика в немецкой классической философии; у Шопенгауэра и Ницше С. 11 -21
1.2. Прагматическая философия С. 21-27
1.3. Философско-антропологический контекст концепции А. Гелена С.27-46
Глава II Учение о человеке
2.1. Человек как «недостаточное существо» С. 47-62
2.2.Принцип человеческой деятельности С. 62-72
2.3 .Язык, религия, культура как антропологические проблемы..." С.72-84
Глава III Антропологическая философия культуры
3.1. Философия институтов С.91 -97
3.2. Философия техники C.97-10S
3.3. Кризис современной культуры С. 108-130
3.4. Кризис современного искусства С.130-138
Заключение. С.138-140
Библиография С.141-149
Введение к работе
Актуальность темы исследования
Антропология вошла в последнее время в число ключевых гуманитарных дисциплин 1 . Философская антропология - одно из влиятельных интеллектуальных течений второй половины XX века. В 50-70-е годы, в особенности в Германии, появляется огромное количество работ по данной тематике. Философия в это время предложила множество различных, зачастую прямо противоположных образов человека. Темой данной диссертации является творчество немецкого философа-антрополога Арнольда Гелена (1904-1976). В отечественной истории философии он ещё мало известен и изучен. В зарубежных исследованиях по истории философии напротив, наряду с Шелером и Плеснером, он давно признан классиком философской антропологии. В геленовской философии довоенного периода обычно выделяют феноменологический и идеалистический периоды. В феноменологический период он испытал существенное влияние Макса
Достаточно сложно определить круг дисциплин, которые охватываются применением данного термина. В англоязычной научной традиции обычно под словом антропология понимают физическую (или биологическую) антропологию, культурную антропологию, археологию и лингвистику. (В физической антропологии выделяются такие разделы, как морфология человека, антропогенез, расоведение, в последние десятилетия к ним добавилась физиологическая антропология.) Гораздо реже упоминаются социальная, психологическая, политическая и юридическая антропология. Другая традиция сложилась в европейско-континентальном научном сообществе и в трудах ученых, ориентирующихся именно на неё. С французской исторической школой Анналов связано появление исторической антропологии. Культурная (социальная) антропология во Франции и в Германии чаще всего называлась этнографией (этнологией) и не настолько была насыщена более общими философскими идеями, как в англоязычной традиции. Наоборот, физическая антропология здесь очень рано приобретает философский оттенок. Начиная с эпохи немецкой классической философии складывается как самостоятельное явление философская антропология. Безусловно с самого начала она тесным образом была связана с физической (биологической) антропологией, а затем и культурной антропологией (этнографией), а также оказала влияние на развитие педагогической антропологии. Как видно из вышеизложенного, спектр значений слова антропология достаточно широк. Аналогичная ситуация в последние десятилетия наблюдается и в отечественной научной литературе.
Шелера. Одной из первых работ Гелена стала книга «Действительный и недействительный дух. Философское исследование о методе абсолютной феноменологии» (1931). Обращение к идеализму происходит у философа между 1928 и 1935 годами. В этот период наибольшую известность получили работы «Теория свободы воли» (1932) и «Государство и философия» (1935). В конце тридцатых годов в философском творчестве Гелена совершается «антропологический поворот». Именно антропология сделала его всемирно известным: в 1940 году появилось центральное антропологическое сочинение немецкого философа «Человек. Его природа и положение в мире», которое поставило его в один ряд с признанными классиками философской антропологии. Послевоенный период творчества Гелена обычно обозначается как «философия институтов», в это время также были созданы его сочинения по этике и эстетике. Центральными работами этого периода являются «Первочеловек и поздняя культура» (1954), «Душа в техническую эпоху. Социально-психологические проблемы в индустриальном обществе» (1957), «Картины времени. К социологии и эстетике современной живописи» (1960), «Мораль и гипермораль. Плюралистическая этика» (1969). Следует отметить, что концепция немецкого антрополога не замыкается теоретической сферой, но и направлена на рассмотрение основных проблем современной эпохи.
Идеи Гелена в настоящее время сохраняют свою значимость, что проявляется в растущем интересе к его творчеству. Философская антропология находилась на пересечении самых различных
2 Геленовская феноменология, однако, имела мало общего с феноменологией Гуссерля и даже Шелера. В работе «Действительный и недействительный дух...» философ вполне в феноменологическом духе призывает обращаться к непосредственно воспринимаемому и отказаться от всяческих уже принятых гипотез, но здесь нет ни «анализа сущностных взаимосвязей», ни феноменологического «эпохэ», он также отказывается от шелеровского понятия реальности.
философских направлений, таких, как феноменология, философия жизни, экзистенциальная философия, биологический витализм, поэтому проведённая автором диссертации работа имеет значение для исследований в области истории философии. Антропология Гелена представляет собой один из самых репрезентативных вариантов философской постановки проблемы человека. В последнее время появилось значительное количество работ по философской антропологии, однако, история этого философского направления изучена всё ещё недостаточно полно. Поэтому обращение к истокам антропологического направления в философии представляется особенно актуальным. Анализ философской антропологии Гелена, а также историческо-философского контекста возникновения его концепции должен послужить лучшему пониманию методологических вопросов в антропологических исследованиях. Идеи А. Гелена оказали заметное влияние на развитие социальной и политической философии. Его теория социальных институтов и консервативная «критика культуры», понимание специфики современных социальных процессов совсем не утратили свою значимость. В некоторых аспектах идеи философа перекликаются с современными дискуссиями о постиндустриальном обществе, «конце истории» и «состоянии постмодерна». Именно поэтому данная сфера философского наследия Гелена заслуживает отдельного рассмотрения.
Степень разработанности проблемы
Среди основополагающих трудов по философской антропологии следует отметить работы М. Шелера, Г. Плеснера, Э. Ротхакера, М. Ландмана, Т. Литта, Л. Портмана, Х.-Э. Хенгстенберга, Ф. Хаммера, К. Ранера, Л. Биннсвангера, О.Ф. Больнова. Непосредственно творчеству Арнольда Гелена посвящены труды П. Янсена, Ф. Йонаса, Т. Литта, В.
Рюгмера, Л. Самсона, В. Глассера, К.О. Аппеля. Г. Хофнера, П. Фонка и других. В отечественной науке ряд авторов также занимаются разработкой проблем философской антропологии. Здесь следует упомянуть тексты В.А. Подороги, В.Д. Губина, Ю.А. Кимелева, A.M. Руткевича, Б.В. Маркова, Б.А. Григорьяна, В.Б. Куликова, Л.А. Чухиной, B.C. Малахова, А.Н. Малинкина, П.С. Гуревича. Творчество Арнольда Гелена рассмотрено в кандидатской диссертации А.С. Гарбузова «Критика философской антропологии А. Гелена» 1971 года. В ней затронута, прежде всего, проблематика книги «Человек...» (1940), но мало места уделено более раннему и более позднему творчеству философа и естественно не вошли в поле зрения работы (как самого А. Гелена, так и многочисленные критические), опубликованные после появления данной диссертации. Некоторые аспекты творчества Гелена проанализированы также в работах Ю.А. Кимелева, A.M. Руткевича, Б.А. Григорьяна, Б.А. Куркина
В этой связи следует отметить работы Ю.А. Кимелева и А.М.
Руткевича. Ю.А. Кимелев непосредственно рассматривает идеи Гелена
в работе «Современная буржуазная философско-религиозная
антропология» (1985). Исследователь анализирует философию Гелена, исходя из того влияния, которое она оказала на представителей религиозно-философской антропологии, которые достаточно часто обращались к отдельным положениям философии Гелена. В работе отдельная глава посвящена ключевым идеям Гелена, исследуется влияние некоторых положений основателей философской антропологии М. Шелера, Г. Плеснера и А. Гелена на религиозную антропологию XX века (философию Г.-Э. Хенгстенберга, Ф. Хаммера, К. Ранера). Некоторые аспекты антропологии Гелена затрагиваются также в работах Ю.А. Кимелева «Современная западная философия религии» (1989) и «Философский теизм» (1993). A.M. Руткевич - автор содержательного
Антропологическая проблематика в немецкой классической философии - отдельная обширная тема исследований. В данном разделе пойдёт речь не столько о проблеме человека в немецкой классической философии, а также у Шопенгауэра и Ницше, сколько о взаимосвязи некоторых идей представителей немецкой классики, а также уже «неклассической» немецкой философии с философской антропологией в целом и антропологией Арнольда Гелена в частности. Как указывает Арнольд Гелен в труде «Человек...», предшественником его собственного подхода к проблеме человека был Иоганн Готфрид Гердер. Для рассмотрения основных антропологических воззрений Гердера обратимся к двум его сочинениям: «О происхождении языка» и «Идеи к философии истории человечества». У Гердера человек понимается двояко: с одной стороны, в его единстве с природным окружением, как естественное продолжение эволюции животного мира, с другой стороны, как часть мира культуры. Человек в его философии, с одной стороны, детерминирован природными, биологическими законами его существования, с другой стороны - образует свой, только ему присущий мир «гуманности». Антропологическая проблематика в творчестве Гердера выражает его поиски реальных причин, делающих возможным само существование человеческой истории, а так же является попыткой постижения лежащих в её основании закономерностей. Проблема человека в философии Гердера неразрывно связана с изучением человечества, человеческого общества в целом. В его труде «О происхождении языка» прослеживается сравнение деятельности человека и поведения животных. Здесь намечена своеобразная иерархия «действий» животных. Согласно Гердеру, специфика «устройства и назначения» животных влияет на постоянство или непостоянство их образа жизни. Третья книга «Идей...» посвящена сравнению органического строения растений и животных в связи со строением человека; инстинктам животных; органическому различию между животным и человеком. Живые существа, по Гердеру, образуют иерархическую лестницу, человек является её вершиной, «самой разработанной формой», «квинтэссенцией». Прямохождение, высвобождение рук преобразовало и определило органическое строение человека. Среди животного мира человек, согласно гердеровской философии, является «существом центра» (Mittelgeschopf), наиболее совершенной и разработанной формой в иерархии живых существ. Различие между животным и человеком носит не количественный, а качественный характер. Человек, полагал Гердер, если его рассматривать только как животное, беспомощен и слаб. Именно Гердер впервые определил человека как «недостаточное существо» (Mangelwesen). В этой слабости, однако, скрывается источник его силы. Человек, лишенный инстинктов, развивает другую способность, дарованную ему природой, - «смышленность», «осознанность» (Besonnenheit). Уже чувственный уровень человеческой жизни является, по Гердеру, осознанным. Если животное существует в узкой сфере инстинктов, то человек есть «свободномыслящее», «деятельное» существо. Человек организован к «тончайшим чувствам», языку и искусствам. Непрерывное совершенствование - характерная особенность человека. Это развитие, подобное которому не претерпевает ни одно животное, никогда не знает предела. Человек никогда не бывает завершенным в себе.3
Вопрос о сущности человека, согласно Гердеру, необходимо исследовать неразрывно с изучением вопроса о человеческом языке. Язык и мышление предстают у него как явления исторические. Возникновение и развитие человеческого разума есть возникновение и развитие языка. Цепь мыслей становится цепью слов. Непрерывное развитие языка вытекает из самой природы человека. В трактате о происхождении языка он высказал мнение, что возникновение языка, а значит, и сознания возможно лишь в том случае, если этому предшествует редукция инстинктов. Развитая инстинктивная жизнь делает излишними и язык, и сознание, и их единство.
Ключевые положения философской антропологии Гелена, начиная с середины тридцатых годов, когда стали формироваться его антропологические взгляды, вплоть до позднего периода творчества философа (60-70-е.гг.) в целом не претерпели изменений. Речь здесь скорее может идти о расширении эмпирической базы исследований и дополнении антропологии новыми разделами, чем о смене методологии или радикальном изменении концепции. Данный анализ философской антропологии Гелена основан, прежде всего, на двух основополагающих работах Гелена: «Человек. Его природа и положение в мире» (1940) и «О систематике антропологии» (1963), а также на сборнике статей разных лет «Антропологическое исследование» (1961). В данной главе также затронуты некоторые идеи биологических направлений витализма и этологии, которые имели для Гелена очень большое значение. Книга «Человек...», как уже отмечалось, - ключевой труд философа в области антропологии. Показательна сама структура книги. Уже во введении даются основополагающие характеристики, определяющие особое положение человека в мире. Здесь рассмотрен человек как «особая биологическая проблема», вводятся такие понятия геленовской антропологии, как действие, «избыток влечений», закон «разгрузки», а также даётся интерпретация языка и сознания с позиций «элементарной антропологии». В первой части Гелен пишет об «особом морфологическом положении человека», обращаясь к материалу биологических исследований, в частности к теории Болька. Обширная вторая часть посвящена традиционным философско-психологическим проблемам восприятия, движения, языка, фантазии, специфическое решение этих проблем обусловлено «антропо-биологической» методологией автора. Наконец третья, заключительная часть труда эксплицирует геленовское учение о влечениях, исходя из которого человек обозначен как Zuchtwesen (существо воспитания). Здесь также по-новому ставится проблема духа, дуалистическая постановка которой была до этого исключена в ходе исследования. Центральное место в ключевом труде Гелена занимает проблема условий и способов формирования человека в онтогенетическом и филогенетическом отношении. Такой образ рассмотрения помогает ему изучить человека не только в плане его действий, но и в плане формирования у человека различного рода представлений и воображения, которые возникают в процессе его деятельности. В ходе исследования этой проблематики постоянно возникают некоторые традиционные философские вопросы: об отношении субъекта и объекта, о природе сознания, о роли форм активности человека в формировании познания, об отношении практического интеллекта к плану воображения, об индивидуальном и коллективном опыте ит.д. Работа «О систематике антропологии» принадлежит к позднему периоду его творчества, однако в известном смысле она обобщает и ранний его период. В этой статье затрагиваются методологические проблемы, обоснование самой возможности философской антропологии как науки, затем отграничение специфики подхода самого философа. Здесь также явственно прослеживается связь ранних его собственно антропологическими работ с поздней «философией институтов». В сборнике статей «Антропологическое исследование» изложены как собственно антропологические идеи автора, так и ключевые положения «философии институтов». Философская антропология сохраняет дистанцию от традиционных истолкований человека: от теологических, а также научных. Обе точки зрения имеют одну и ту же предпосылку: то, что человек не может быть понят из самого себя, что его можно описать и истолковать только с помощью «категорий внечеловеческого». Напротив, согласно Гелену, «в силу того, что человек способен к жизни, условие решения этой проблемы должно быть заключено в нём самом». В своём труде «Человек...» Гелен ставит задачей достичь такого видения человека, «которое использует очень специфические и подходящие к данному вопросу понятия». При этом подходе сравнение человека с животным приобретает особое значение. Как позднее указывал Гелен, «философская антропология исходила в своей структуре со времён М. Шелера из общих высказываний об абстрактно мыслимом человеке, но отчётливость суждений она приобрела в сравнении с животным. Животное служило, так сказать, задним планом, с которым фигура человека эффектно контрастировала». Данный способ рассмотрения противопоставляется простому выведению человеческих свойства и «достижений» человека исключительно из свойств животного «при помощи безграничных возможностей понятия развитие». Развитие человека Гелен стремится понять исходя из взаимосвязи объективных и субъективных данных, необходимых условий жизни. Исследование Гелена имеет и философский, и научный характер. Он движется «в круге опыта», анализа фактов и явлений, которые доступны каждому человеку в его опыте.
В книге «Человек...» Гелен отделяет свой подход от исключительно биологического. Стремясь к осмыслению человека в его единстве, он пишет о создании науки, которая не будет отдельной частью зоологии. Без биологии нельзя обойтись в проведении объективного анализа морфологии и физиологии человека, однако, именно в результате указанного подхода выясняется, что природа человека уже на уровне морфологии отличается от всех прочих животных. Главная работа А. Гелена человека написана в духе «эмпирической» философии, метод которой он активно отстаивал. Другим идейным источником данного труда являлась немецкая антропологическая традиция. Здесь слышны отзвуки идей Шопенгауэра, Ницше и Шелера, которые оказали сильное влияние на Гелена уже в ранний период его творчества.12 Влияние Ницше ощущается в акценте на том, что человеческое действие и воля являются ответом на нестабильную ситуацию человека в мире. Вслед за Шопенгауэром и Ницше Гелен недостаточно высоко оценивает сознание и делает выбор в пользу «жизненного порыва», выражаясь уже в терминологии Шелера. Как и Шелер Гелен исходит из конституционного отличия животного от человека. Впервые оно появляется в его философии в лекции летнего семестра 1935 года и свою первую фиксацию находит в статье «О сущности опыта», где Гелен задаёт вопрос, как существо с конституцией человека вообще может выжить. Принцип «выживания» в качестве высшей задачи у Гелена играет ключевую роль также в ранней статье «Немецкое и христианское у Фихте», по Гелену, он проявляется в исторической миссии немецкого народа по отношению к другим народам. В «Человеке» «выживание» обозначено в качестве высшей задачи жизни вообще и использовано для всеобщего сущностного обозначения человека.
Под категориями Гелен понимает ни к чему далее не сводимые сущностные особенности человека, где человек рассматривается в культурном, общественном и историческом аспекте. Конкретизирующиеся в институтах категории взаимосвязаны с первичной потребностью в «разгрузке» существа с редуцированными инстинктами - человека. Они обусловливают также необходимость сохранения развивающихся, ставших самостоятельными социальных институтов. Категории не являются инвариантами, но величинами, выражающими изменения структур человеческого сознания. Гелен в этой связи говорит о приобретённом apriori. Культуры, таким образом, базируются на категоририально-фиксированных системах стереотипных и стабилизирующих привычек. Институциализированные комплексы интересов и способов поведения образуют «субъективное»
бесчисленных индивидуальных носителей культуры. Список категорий, приводимых Геленом, отличается от традиционных таблиц категорий, которые выводятся, согласно его мнению, лишь из «поздней формы Под «интересами бессилия» у Гелена понимается опыт случайности, жизни и смерти. культуры». Геленовские категории устраняют такие привычные различения, как различение психического и физического, благ и ценностей, субъекта и объекта, такие психологические вспомогательные конструкции, как учение об архетипах КГ. Юнга.
К таким категориям Гелен относит, в частности, категории взаимности, внешней и внутренней стабилизации, субъективации. Развитие этих сущностных форм и их взаимодействие ведёт к созданию общего антропологического и социально-философского космоса. Категория взаимности выводится из структуры языка. Язык, согласно Гелену, - это особый, специфически человеческий, образ действия. Поскольку между языком и влечениями существует структурное подобие, любая человеческая потребность, выражающаяся в действии уже есть сообщение. Абстрактное содержание институтов - это, своего рода, грамматика потребностей. Из всеобщности в языке следует выводить всеобщность как антропологическую категорию. Слово для Гелена сохраняет своё значение, когда оно помыслено как возможное слово партнёра по языку и уже с самого начала ориентировано на возможный ответ. В распадении Я на две части он видит, как и Г.Х. Мид, основу самосознания и условие самоидентификации. Когда эти структуры приобретают самостоятельность, категория взаимности начинает действовать в социальных взаимосвязях. Так описывается, например, обмен товарами или «отношение людей к богам», причём «ответ богов» является условием для этих отношений. Идея жертвы базируется на идее «взаимности даров». Категория взаимности действует и в современной идее равенства: она представляет собой лишённую всякого содержания и экстраполированную на всё общество «претензию всеобщности».
Стабилизация внешнего мира в представлении. Если «удерживание при себе» затрагивает лишь «действия в единичных ситуациях», то представление нацелено на «длительную передачу данного только в сознании мира как целого». Стабилизация внешнего мира не позволяет «выпасть из мира, и этот переживаемый мир сам даёт длящееся заполнение заднего плана для изолированного существа». Как происходит эта стабилизация? Важнейшим стабилизирующим фактором Гелен считает религию, причём образцом здесь для него является архаическая религиозность. «Стабилизация внешнего мира была первым великим культурным деянием человечества, боги и демоны были сначала в течение тысячелетий существующими, образно-созерцаемыми...» Характерное для всей архаической культуры ритуально-представляющее поведение является, по Гелену, центральным; подробному его рассмотрению посвящена вторая часть книги «Первочеловек и поздняя культура». С возникновением монотеизма с его невидимым и лишённым образа Богом полностью меняется характер культуры: ритуал минимизируется, магия разрушается, священные животные, священные горы, боги исчезают. Вместе с появлением невидимого Бога нейтрализуется внешний мир, который покоряют рациональная теория и практика. «Религиозное» переселяется из стабильного внешнего мира в ненадёжную душу. Институтом, который отвечает за «представление», становится церковь. Гелен видит в истории человечества две основные «культурные волны», в которых произошли подлинные изменения в структурах сознания. Первая волна - это распространение монотеистической религии, вторая, наступившая две тысячи лет спустя, - образование технически -естественнонаучно - индустриального мировоззрения. Перед первой культурной волной человечество находилось в состоянии стабильного, почти стационарного состояния культуры без развитого языка, снабженное только «пантомимической жестикой». С концом первой культурной волны действия превращаются в «надличностные порядки».
«Философия кризиса», как и «философия техники», - одна из самостоятельных тем философии XX века, особенно она характерна для немецкоязычной философской традиции. «Философия кризиса» представлена именами О. Шпенглера, Г. Зиммеля, Э. Юнгера, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, К. Ясперса, X. Ортеги-и-Гассета, Р. Гвардини, Й. Хёизинги и многих других. Наиболее близки геленовской теории кризиса, теории, сформировавшиеся в рамках «философии жизни», восходящие к Ницше. Арнольд Гелен - один из ведущих теоретиков неоконсерватизма, являющийся наследником идей «консервативной революции».22 С идеями представителей «консервативной революции» Гелена сближает не столько радикальный национализм, от которого он отошёл после второй мировой войны, сколько осознание краха идеи социального Прогресса, восходящей к идеям Просвещения, новое обращение к вечным, неизменным началам. Теоретики консервативной революции предлагали различные рецепты преодоления кризиса, который они констатировали. О. Шпенглер в работе «Пруссачество и социализм» (1920) предлагал соединение таких качеств «пруссачества», как обязанность, дисциплина, самоотречение и идеологии социализма. Другой теоретик «консервативной революции». Карл Шмитт рассматривал политические понятия как секуляризованные теологические понятия. Историческая трансформация основных политических и правовых категорий происходила, по Шмитту, в контексте трансформации теологии. Секуляризация - процесс негативно-окрашенный, она сопровождается утратой трансценденции и приводит к атеизму и анархизму. Поскольку секуляризация уже состоялась, единственным прибежищем политической теологии современности становится миф, а истинным сувереном - национальное. Э. Юнгер, писатель и философ, консервативный публицист, ставил своей задачей прежде всего «диагностику эпохи». Юнгер пишет о приходе принципиально новой эпохи в истории, связанной с планетарным господством техники. Юнгер указывает на решающее значение вопроса о технике для современности. В своей работе «Рабочий. Господство и гештальт» (1932), обнаруживающей влияние Шпенглера и Ницше, пишет о том, что на арене появляется новая фигура - рабочий. Как указывал М. Хайдеггер, в труде «Рабочий» выявлен «тотальный характер работы». Формирование тотального рабочего характера мира выявляется в процессе «тотальной мобилизации». Современность, по Юнгеру, - это «жизнь в век масс и машин». Значительный интерес представляют работы Юнгера, опубликованные после второй мировой войны: эссе «За чертой» (1950) и «У стены времени» (1959)23 Следует отметить, что вотличие от многих идеологов консервативной революции, Гелен, особенно в поздний период творчества, ограничивался лишь «диагнозом эпохи», не предлагая никаких радикальных путей выхода из сложившейся ситуации.
С другой стороны, появление философской антропологии как самостоятельного философского направления также во многом обусловлено кризисным самосознанием европейской культуры первой половины XX века. С особенной остротой это мироощущение отражено, в частности, в статье М. Шелера «Человек и история». Как уже отмечалось в первой главе, он пишет здесь о кризисе самосознания человека: «...мы первая эпоха, когда человек стал совершенно «проблематичен», когда он больше не знает, что он такое, но в то же время знает, что он этого не знает». Именно из кризиса идентичности, кризиса самосознания, по Шелеру, и рождается такая наука, как философская антропология. С осмыслением кризиса также связаны работы многих других представителей философской антропологии
(29 января 1904, Лейпциг30 января 1976, Гамбург) - немецкий философ и социолог, один из основателей философской антропологии как специальной дисциплины. Ученик X. Дриша. Испытал влияние Шопенгауэра, Ницше, Н. Гартмана, феноменологии. Профессор в Лейпциге (с 1934), Кенигсберге (с 1938), Вене (с 1940), Шпейере (с 1947), Ахене (1962-69). Антропологические взгляды Гелена первоначально складывались в русле консервативной критики культуры, характерной для философии жизни. Наиболее полно они сформулированы в его главном труде «Человек. Его природа и место в мире» (Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt, 1940). Философская антропология, по замыслу Гелена, должна свести воедино данные отдельных наук о человеке. Вслед за М. Шелером и X. Плеснером он стремится выявить специфику положения человека в мире как особым образом организованного живого существа, не обращаясь, однако, к представлению о «лестнице существ», отображающей ступенчатое строение органического мира («растение» - «животное» - «человек»). Следуя И. Г. Гер деру, Гелен называет человека «недостаточным» существом: в отличие от животного человек лишен полноценных инстинктов, т. е. не имеет устойчивых раздражителей вовне и столь же устойчивых реакций у себя; он не находится в изначальной гармонии с «окружающим миром», т. е. во взаимосоответствии со средой, специфически значимой именно для данного вида живых существ: человек открыт всему миру.
Отсутствие специфически значимого «окружающего мира» сопряжено с внутренним избытком побуждений у человека, и главным для него становится их «разгрузка», дающая возможность более опосредованно относиться к окружающему и к себе самому. Избыток побуждений делает невозможной их одновременную реализацию (реализация одних задерживает другие и т. п.). Возникает «самодистанцирование», позволяющее человеку, в отличие от непосредственной жизнедеятельности животных, не просто «жить», но «вести жизнь», планомерно и осмотрительно изменять своими действиями себя и окружающее. Действие как единство-основная характеристика человека: в действии нет дуализма процесса и результата, субъекта и объекта, души и плоти и т. п. Прогрессирующая разгрузка, понимаемая как деятельное самоосуществление, все более высвобождает действие из ситуативной определенности, и На более высоком уровне необходимая функция выполняется «символическим» образом. Зрение берет на себя ведущую роль среди органов чувств, позволяя ориентироваться без непосредственного соприкосновения с вещами, язык еще больше удаляет от частностей ситуации. Действуя, человек создает культуру, которая принадлежит именно природе человека и не может быть «отмыслена» от нее. Действие, соотнесенное с др. действиями и «кооперированное» с ними, позволяет говорить о различных типах «сообщества». Понятие действия позволяет Гелену перейти к учению об институтах, т. е. фиксированных формах антропологической организации («Первобытный человек и поздняя культура» - Urmensch und Spatkultur, 1956). Действие мотивировано целесообразностью, но его постоянное повторение может оказаться полезным и в ином отношении: непредусмотренная целесообразность может пробудить мотивы для дальнейшей стабилизации полученного результата. Так, архаические институты семьи, животноводства, земледелия и т. п.-непредусмотренный результат религиозно-ритуального изобразительного действия, удовлетворяющего фундаментальную потребность в поддержании стабильности мира через его ритуальное изображение-закрепление. Возникшие институты не только «разгружают» человека от опасностей, но и позволяют ему действовать инстинктоподобно, определяя его сознание и волю. Гелен выделяет в истории три эпохи: культуры охотников, земледельцев и индустриальную культуру, возникшую около 200 лет назад. Следуя М. Веберу, он описывает прогрессирующую рационализацию институтов, отводя ведущую роль технике. При этом институты все больше подчиняются имманентным законам: инстанции, соединяющей совокупное истолкование мира и нормирование поведения, как это было в архаическую эпоху, больше нет. Отсутствие взаимосогласования институтов между собой и с моральной жизнью человека означает для последнего тяжелый груз необходимости принимать решения каждый раз по своему усмотрению. Вместе с прогрессирующим освобождением людей от опасностей, физического труда и т. п. это провоцирует развитие «современного субъективизма».
Печатью консервативной социальной критики отмечена концепция «плюралистической этики» Гелена («Мораль и гипермораль» - Moral und Hypennoral, 1969). Он постулирует наличие четырех не зависящих друг от друга источников морали («этосов»): стремление к взаимности; «физиологические добродетели» (инстинктивное стремление к благополучию, переходящее в эвдемонизм); родовая (клановая) мораль братской любви, предельно выраженная в морали гуманности; институциональный этос. В ходе рационализации институтов, заставляющей их все больше полагаться на свой внутренний порядок и решать объективные проблемы, сообразуясь с давлением обстоятельств, клановая (гуманная) мораль становится универсальной и вступает в конфликт с этосом политических институтов. Положение усугубляют интеллектуалы, скрывающие за проповедуемой моралью братства собственную жажду власти. В 70-е гг. Гелен стал ведущим идеологом неоконсер«атиша в ФРГ. Соч.: Gesamtausgabe, Bd 1-10. Fr./M., 1978.
А. Ф. Филиппов
Другие новости по теме.
В философии Гелена обычно выделяют три тематических направления: философскую антропологию, “философию институтов” и “плюралистическую этику”. Эти темы геленовской философии тесно связаны и взаимно дополняют друг друга, но основную роль играет философская антропология, которая как бы выполняет функцию “элементарного” базиса по отношению ко всем другим теоретическим построениям.
Задачу философской антропологии Гелен видит в определении “особого положения человека как некоей целостности в природе”, постижении человека “как совершенно одноразового, еще никогда не апробированного проекта природы”. Соответственно она должна разрабатывать определенное “целостное воззрение”, которое будет носить характер “научного учения”, “совокупной науки” о человеке, учитывающей совокупность фактических свойств, признаков и т.д. в аспекте особенной человеческой природы. Задача антропологии, по мнению Гелена, заключается в определении “особенности” человеческой природы.
Гелен стремится к такому философскому видению антропологической реальности, которое не выходит за рамки эмпирически-констатируемого и наблюдаемого. Он провозглашает отказ от всякой метафизики, не уточняя, что он понимает под метафизикой, и стремится к разработке антропологической науки, опирающейся на эмпирические категории.
Поскольку эмпирически доступной и постижимой является биологическая природа человека, то антропология, как ее понимает Гелен, должна стать антропобиологией. Человек рассматривается как ”специальная биологическая проблема”, которая может быть решена посредством изучения условий человеческого существования. Этот подход в концепции Гелена исключает установление каких-либо жестких зависимостей, выведение одних явлений из других или сведение явлений друг к другу. Все существенные свойства человека находятся в определенной функциональной взаимозависимости. Они образуют в своей совокупности систему антропобиологических констант. Эта система позволяет считать человека особым проектом природы, а также делает возможным его уникальный способ существования.
В основе методологической программы Гелена лежит главный теоретический прием - рассмотрение человека в космологической перспективе, в первую очередь в соотнесении с животным царством. С морфологической точки зрения человек предстает как особый случай, как исключение. “Прогресс в природе” заключается в органической специализации видов, то есть во все более естественном приспособлении их к определенным средам обитания. Животное способно существовать в тех или иных условиях благодаря своей специфической организации, приспособленной к этим условиям. У животных специализированность органов и среда соответствуют друг другу. В отличие от животного человек лишен биологической специализации, то есть органической приспособленности к существованию в определенной природной среде. Иными словами, в естественных условиях он как земное существо был бы давно истреблен. Отсутствие указанной биологической специализированности позволяет считать человека “недостаточным существом”. Подобная ситуация заставляет задать вопрос об условиях возможности его выживания.
Человек как биологически “недостаточное”, “неготовое”, “не установившееся” существо должен сам решать задачу своего выживания, своего жизнеобеспечения. В силу этого человек является действующим существом, которое посредством своих действий делает себя тем, что оно есть. Действовать, чтобы выжить, - принципиально важная задача человека. В этой перспективе все жизнепроявления человека выступают, прежде всего как средства и орудия сохранения и поддержания его бытия. Действие предстает как овладение природой в целях жизнеобеспечения человека. Совокупность природных явлений, переработанных в нечто, служащее жизненным задачам человека, есть культура, а культурный мир есть человеческий мир. Не существует какого-то “естественного человека”. Отсутствие готовых средств и ресурсов физической организации человека восполняется, компенсируется культурой - его второй природой.
Биологическая неспециализированность человека означает и его открытость миру. Открытость человека миру является для него бременем. Он подвержен чрезмерному потоку внешних возбудителей, нецелесообразной полноте впечатлений, с которой должен справиться. Человеку противостоит мир как некая “озадачивающая сфера с непредвидимой структурой”. Это ставит перед ним жизненно важную задачу: освободиться от бремени, то есть самостоятельно превратить недостаточные условия своего существования в шансы жизнеобеспечения. Гелен называет это “принципом освобождения от бремени”. Открытость миру, чрезмерная обремененность восприятиями предстает как условие возможности создания культуры. Многообразнейшие впечатления, явления мира таят в себе возможность их преобразования в нечто нужное людям. Человек способен культурно переработать любые, самые разнородные обстоятельства своего существования. Именно поэтому он в состоянии осваивать самые разнообразные природные среды.
Для продуктивного освобождения от бремени требуется также особая структура побуждений и потребностей. Человек должен обладать способностью ориентировать, блокировать, изменять свои побуждения. В этом случае может появиться разрыв между элементарными потребностями и побуждениями и действиями человека. Эта дистанция по отношению к своим элементарным потребностям и побуждениям делает возможным и долгосрочное предвидение и планирование самых разнообразных действий.
Освобождение от бремени избыточных впечатлений неупорядоченного мира, культурное овладение миром, соответственно выживание человека становятся возможны еще и благодаря языку. С помощью языка человек помещает между собой и вещами промежуточный символический мир, который позволяет ему освободиться от непосредственного давления вещей. Это делает возможным дистанционно-теоретическое отношение к миру.
Открытость человека миру означает, что человек в своем поведении в гораздо большей степени опирается на предвидимые и проецируемые обстоятельства, чем на те, которые относятся к его непосредственной ситуации.
Следует обратить особое внимание на проблему духовных актов, которые нельзя осмыслить полностью в терминах антропобиологической целесообразности. Гелен признает наличие таких актов, но отказывается давать им какую-либо метафизическую интерпретацию. Гелен на основании своей методологической программы отказывается от метафизической проблематики, в том числе и вопроса о боге, но это не значит, что его философская антропология носит атеистический характер. В данном отношении Гелен считает свою антропологию открытой для теоретических размышлений.
Религия воспринимается Геленом как одна из высших систем, посредством которых человек управляет самим собой, “ведет” свою жизнь. Религия выполняет три основные функции, или как выражается Гелен, соответствует трем видам интересов человека. Эти функции, или интересы, являются тремя источниками религии. Она истолковывает мир, оформляет действие и решает проблемы, проистекающие из “бессилия” человека.
Однако в результате процесса “всеобщей рационализации” как структуры сознания, так и побудительно-аффективной сферы, свойственного европейскому мышлению в новое время и ведущего к ориентации на предметную объективность, первые две функции религии - истолкование мира и оформление деятельности - обособляются и приобретают определенную самостоятельность по отношению к ней. Обособление первых двух интересов означает, что “религия, по существу, ограничивается интересами бессилия”. Религия перестает быть обязательной и признаваемой систематикой миро- и самоистолкования. Она приобретает преимущественно индивидуальное значение, становясь средством решения психологических и мировоззренческих проблем, проистекающих в основном из опыта бессилия по отношению к бытию.
