Евгений Васильевич Смышляев (20 декабря 1926, деревня Пигельмаш, ныне Параньгинского района Республика Марий Эл - полный кавалер ордена Славы, младший сержант, замковый, позже наводчик и командир орудия батареи 76-мм пушек 426-го стрелкового полка (88-я стрелковая дивизия, 31-я армия, 3-й Белорусский фронт).
Е. В. Смышляев родился в 1926 году в деревне Пигельмаш Мари-Турекского кантона Марийской автономной области, в семье крестьянина. По национальности русский. Окончил среднюю школу. Работал в колхозе. В Красной Армии с ноября 1943 года.
23 июня 1944 (1944-06-23)года Смышляев, действуя в составе расчёта, при прорыве обороны противника в 20 км южнее населённого пункта Красное Смоленской области прямой наводкой уничтожил 2 дзота и свыше 10 солдат противника, поджёг машину с боеприпасами, за что 23 июля 1944 (1944-07-23) был награждён орденом Славы 3 степени.
6 февраля 1945 (1945-02-06)года, отражая контратаки юго-западнее города Бартенштайн (ныне Бартошице, Польша), наводчик Смышляев в составе расчёта уничтожил наблюдательный пункт и свыше 10 солдат противника, за что 14 марта 1945 (1945-03-14)года был награждён орденом Славы 2 степени.
28 февраля 1945 (1945-02-28)года в наступательных боях южнее города Кёнигсберг (ныне Калининград) командир орудия Смышляев с расчётом отразил 3 атаки противника, уничтожил свыше 15 его солдат, подавил огневую точку, дав возможность нашей пехоте ворваться в расположение врага, за что 2 апреля 1945 (1945-04-02) года был награждён орденом Славы 2 степени. 31 декабря 1987 (1987-12-31)года перенаграждён орденом Славы 1 степени
Война для Евгения Смышляева закончилась 2 марта 1945 (1945-03-02)года, когда он был ранен осколком и направлен в госпиталь города Каунаса. В 1947 году демобилизован. До выхода на пенсию жил и работал слесарем на торфопредприятии в посёлке Каринторф (ныне микрорайон города Кирово-Чепецка. Проживает в городе Слободском.
Член КПСС с 1966 года.
Награждён орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, медалью «За отвагу», другими медалями.
9 декабря в России отметили День Героев Отечества. В этот день в стране чествовали Героев Советского Союза, Российской Федерации, кавалеров ордена Святого Георгия Победоносца и обладателей трех степеней ордена Славы.
Этот праздник появился только в 2007 году, когда были внесены поправки в статью 1-1 Федерального закона «О днях воинской славы и памятных датах России». В Российской империи, до Октябрьской революции 1917 года, 9 декабря отмечали как День георгиевских кавалеров, именно в этот день в 1769 году российская императрица Екатерина II Великая учредила Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия - высшую воинскую награду империи. Большевики отменили этот праздник и упразднили орден как государственную награду. Статус ордена был восстановлен лишь в 2000 году.
В связи с этим накануне праздника мэр города Е.А. Рычков встретился в своем кабинете с ветеранами Великой Отечественной войны Л.Д. Лупповым и Е.В. Смышляевым. Вместе с Советом ветеранов Е.А. Рычков вручил им подарки.
«Дорогие ветераны, я вас от души поздравляю с большим общегосударственным праздником! С Днем Героев Отечества! — обратился к присутствующим Евгений Анатольевич. — Хочется еще раз поблагодарить вас за Победу в Великой Отечественной. Наверное, без вас, героев, не было бы ни нашей страны, ни нас. Вашему поколению досталось много испытаний, мало было разбить врага, нужно было еще восстановить страну, что вами и было сделано. Вы в любом деле для нас пример. Спасибо, здоровья вам и долгих лет жизни».
Леонид Дмитриевич Луппов в армию был призван в ноябре 1944 года. Закончил ижевскую авиашколу по подготовке младших авиаспециалистов, после на 8 лет был направлен в войска Советской Армии на службу в Австрию. Демобилизовавшись, приехал в Слободской, где и прожил всю свою жизнь. Работал на базе Белохолуницкого машиностроительного завода в нашем городе. Вместе с женой Антониной Дмитриевной воспитали двух сыновей и дочь.
Евгений Васильевич Смышляев служил наводчиком орудий в полковой батарее 3-го Белорусского фронта, был участником наступательной операции «Багратион». Война для Евгения Васильевича началась, когда ему едва исполнилось 17 лет, в конце 1943 года. После подготовки на ускоренных курсах в Костромской области Е.В. Смышляев стал артиллеристом. Сразу попал на Белорусский фронт. В ходе боев по освобождению Белоруссии его расчету удалось уничтожить немецкую машину с боеприпасами, два дзота с пулеметчиками, много живой силы противника, разорвать проволочное заграждение перед траншеями фашистов. За эти бои в июле 1944 г. Е.В. Смышляев был представлен к награждению орденом Славы III степени. В дальнейшем Евгений Васильевич участвовал в освобождении Литвы, Польши, Восточной Пруссии. Помимо орденов Славы всех степеней Е.В. Смышляев был награжден медалью «За отвагу». В марте 1945 года был тяжело ранен и направлен в госпиталь г. Каунаса, после демобилизован. Много лет отработал на Каринском торфопредприятии в Кирово-Чепецком районе, за трудовые заслуги награжден орденом Трудового Красного Знамени. В 2006 году вместе с женой переехали в наш город, здесь у них живет дочь. Евгений Васильевич до сих пор в строю общественной жизни города, постоянно посещает городские памятные мероприятия, посвященные ВОВ, активный участник Слободского совета ветеранов, помимо этого материально помогает поисковому отряду «Возрождение».
Татьяна ПРИМАКОВА.
В России отметили День героев Отечества. Это памятная дата, посвященная доблести и подвигу людей, которые своим долгом считают служение на благо страны. Герои Советского союза, герои России, полные кавалеры ордена Славы и кавалеры ордена Святого Георгия. Ветеран Великой Отечественной Евгений Смышляев в этот день при полном параде. Каждый раз он с гордостью надевает пиджак, усыпанный боевыми наградами. Полному кавалеру ордена Славы есть, что рассказать о военных годах. Как в 43-ем за два месяца до 17-летия его призвали в армию, как после подготовки артиллеристом он воевал на третьем Белорусском фронте.
«Весь фронт в один день начал наступать. Мы здесь тоже участвовали. Орудие 76-мм полковое было. Артподготовка сначала».
Евгений Смышляев показал себя отважным солдатом. В составе расчета он прямой наводкой уничтожил два дзота, машину с боеприпасами и много живой силы противника. За это был награжден орденом Славы. А затем были снова бои и снова награды. Пока не случилось серьезное ранение.
ЕВГЕНИЙ СМЫШЛЯЕВ, ПОЛНЫЙ КАВАЛЕР ОРДЕНА СЛАВЫ:
«Пока мы начали снаряды таскать, а немцы тоже не спят. Они хотели наше орудие разрушить, и попали выше орудия в стену. Наводчика на смерть. Остальных всех поранило. И меня тоже».
День Победы Евгений Васильевич встречал уже в госпитале. После демобилизации приехал в Кировскую область, а затем в Слободской. Здесь ветерану установлена мемориальная доска. В День героев Отечества к памятнику воинам возлагают цветы. Лично поздравить Евгения Смышляева приехали губернатор и главный федеральный инспектор по Кировской области.
НИКИТА БЕЛЫХ, ГУБЕРНАТОР КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ:
«Евгений Васильевич. Добрый день. Позвольте вас поздравить с Днем Героев Отечества. Вы у нас самый заслуженный герой. Полный кавалер ордена Славы. Цветы».
В подарок ветерану стиральная машина и большой торт с символичным рисунком: орденом славы и боевым орудием.
ВЛАДИМИР КЛИМОВ, ГЛАВНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ИНСПЕКТОР ПО КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ:
«И вот орден Славы нарисовали ваш, а орудие давнишнее».
Но все равно тут два колеса. У меня тоже было два колеса.
- Основные принципы сохранились.
- Ну да.
В День героев Отечества поздравления принимают люди разной судьбы, но всех их объединяет отвага и доблесть, следование служебному долгу, несмотря ни на что. Такие как Евгений Смышляев.
Свою биографию рассказывает Евгений Васильевич Смышляев, единственный ныне здравствующий полный кавалер ордена Славы на Слободской земле
«Ствол длинный, жизнь короткая», - так с горьким юмором говорили про нас фронтовые товарищи. Служа в расчёте 76-миллиметровой полковой пушки, мы шли в атаку плечом к плечу с пехотой. Вот почему многие мои товарищи только и успели поучаствовать, что в одном-двух боях.
Мне посчастливилось стать исключением из этого правила.
Пока эти события живы у меня в памяти, я хочу рассказать свою биографию бойца из орудийного расчёта. Рассказать не только за себя, но и за всех сверстников, которые не успели этого сделать.
Моё детство и ранняя юность прошли в деревне Пигильмаш (Марийская АССР), где я родился 20 декабря 1926 года. Кроме меня, в семье рос брат Виталий, 1931 года рождения, и три сестры - Лида, Фаина и Тамара.
В жизни довоенной деревни хватало и светлых, и тёмных страниц. Вспоминается, как в 1932-м плакала мать, когда пришлось отдавать в колхоз лошадь Машку.
С 1933 года папа стал брать меня в поле и приучать к крестьянскому труду. Посадит верхом на лошадь, даст повод в руки: «Борони полосу, малец».
До войны на деревне широко праздновали Масленицу, Пасху и Троицу - с народными гуляниями и церковной службой. Особым праздником в Пигильмаше было 21 сентября?- рождество Пресвятой Богородицы. (Его отмечали даже в первые послевоенные годы).
После коллективизации в колхозе работали за трудодни. На эти трудодни потом начислялась натуральная оплата - зерном, кормами. Самая высокая оплата была в 1937-м: за каждый трудодень по 8 килограммов зерна.
Наш отец работал трактористом, да ещё на личном подворье мы держали корову, овец, поросят и кур, разводили также пчёл и возделывали сад. Так что в материальном плане жили неплохо - грех жаловаться.
За год до войны отец купил мне гармонь-хромку. Вот было радости! Постепенно я выучился играть и стал завсегдатаем вечёрок и деревенских гуляний.
Но тут началась война, и теперь на гармони я играл, когда односельчан провожали в армию. Было мне в ту пору 14 с половиной лет.
Отца вместе с другими трактористами призвали в сентябре 1941-го, когда был убран урожай и посеяны озимые. Я сопровождал его до самой Йошкар-Олы, где успел ещё купить на рынке бутылку вина. Когда их колонну вели на вокзал, я забежал в неё и украдкой передал бутылку отцу. Позже он в письме благодарил меня за эту услугу. Из последующих писем мы поняли, что на фронте отец служит водителем броневика.
С уходом мужчин тяжёлая работа легла на нас - подростков. До 1943 года кем только я не побыл - и бригадиром на поле, и молотобойцем в кузнице.
Всех ребят постарше меня (с 1922 по 1925 годы рождения) до весны 1943-го призвали на фронт, а к осени на многих уже пришли похоронки. Вдвойне горько было их читать, как вспомнишь, что у этого человека на проводах я был гармонистом. Беда не обошла и наш дом: получили извещение, что наш отец пропал без вести 12 марта 1943 года. Мама в свои 35 лет осталась одна с пятью детьми.
Наступила зима с 1942 года на 1943. Меня со всеми сверстниками отправили на лесозаготовки в посёлок Тюмша, недалеко от станции Шелангер. В рабочие дни мы пилили лес, а в выходные нам преподавали военное дело - учили на снайперов. Но в середине апреля, к весенней посевной, отпустили по домам.
Дав проработать лето в колхозе, нас призвали в армию осенью 1943-го. Я оказался в Костромской области - в учебном артиллерийском дивизионе, в батарее под командованием гвардии лейтенанта Андреева.
Вся батарея - 108 человек - помещалась в одной большой землянке. На физзарядку в любой мороз мы ходили в одних рубашках, брюках и ботинках с обмотками. Сразу после физзарядки - умывание на реке в проруби.
Всю зиму 1943-1944 года нас учили военному делу, дав установку, что по окончании курса мы должны стать младшими командирами. Но, как говорится, «жизнь внесла коррективы»: не дожидаясь окончания курса, в мае 1944-го нам досрочно присвоили звание ефрейтора и отправили на фронт. Оказалось, что за последние месяцы армия понесла большие потери и нуждается в скорейшем пополнении.
Судьба в лице комбата определила меня служить в расчёт 76-миллиметровой полковой пушки, принадлежащей 426 стрелковому полку, 88 стрелковой дивизии 31 армии 3 Белорусского фронта.
Задача наших расчётов была - оперативно подавлять огневые точки противника. Каждая уничтоженная точка означала спасённые жизни советских пехотинцев. Прекрасно понимая это, пехота ласково величала наши 76-миллиметровые орудия «полковушками».
Взводом, в который входил наш расчёт, командовал лейтенант Ярилин, а вторым командиром был гвардии младший лейтенант Пирожков (между прочим, цыган по национальности).
В обороне мы стояли на восточной окраине Белоруссии, не доходя 20-и километров до Орши.
Первая заповедь бойца на передовой: «Чем глубже окопаешься - тем дольше проживёшь». Однако оборона нашего полка проходила по болотистой местности, и зарываться вглубь было некуда. Вместо траншей защитой служили стены, выложенные из дёрна.
Огневая позиция нашей пушки находилась сразу за траншеей, где укрывались пехотинцы. Укрытием нашего орудийного расчёта служил блиндаж с бревенчатым накатом.
В первые же дни из моих коллег-артиллеристов погиб Юра Чулков - не успел выглянуть из траншеи, как немецкий снайпер сразил его наповал. Это было первое горе, постигшее нас на передовой…
Но жизнь в обороне шла своим чередом: очень скоро привыкли мы и к смерти, и к крови. Пользуясь временным затишьем, доучивали матчасть: тренировали-то нас на 45-миллиметровых пушках, а здесь приставили к 76-миллиметровым - разница немалая!
Переломный час настал утром 23 июня 1944 года. Мы, обычные бойцы, в тот момент не могли знать, что начинается масштабная операция «Багратион» (по освобождению Белоруссии).
Первыми по вражеским позициям ударили реактивные миномёты «Катюша», чей звук наполнял душу гитлеровцев суеверным страхом. Следом подключилась остальная артиллерия - в том числе и наш расчёт.
В тот период я исполнял в расчёте обязанности замкового. В мои задачи входило:
а) Закрыть орудийный замок, когда заряжающий загонит снаряд в ствол.
б) После выстрела тут же открыть замок, чтобы выпала опустевшая гильза.
23 июня артподготовка была такой напряжённой и долгой, что к началу пешей атаки я уже сбил правую руку до крови - пришлось её бинтовать.
Как только волна нашей пехоты пошла на прорыв вражеской обороны, прозвучал приказ: «Орудия - вслед за пехотой!» Тут одни из нас взяли лямки с крючьями, другие стали толкать сзади - и так перетащили нашу 900-килограммовую «полковушку» через траншею. Но не успели мы прокатить её несколько метров по бывшей нейтральной полосе, как орудие наскочило колесом на мину.
Сразу ранило нескольких человек, однако легкораненые после перевязки продолжили движение. А вот мой однополчанин и земляк Зайчиков (родом из д. Юшково, в 15-и километрах от Йошкар-Олы) выбил из строя совсем - впоследствии я с сожалением узнал, что он ослеп.
В первый же день наступления на прямой наводке наше орудие разбило 2 дзота, подожгло машину с боеприпасами и уничтожило до 30 гитлеровцев.
Вслед за пехотой мы форсировали на плотах реки Березину и Неман, прошли по Беловежской пуще. Там, где была возможность, пушку катили на конной тяге.
За активное участие в прорыве меня, Бориса Тореева и Ефима Пугачевского наградили орденами Славы III степени, - их вручил нам осенью 1944-го командир полка подполковник Юзвак.
…Наступление, между тем, продолжалось. Идти приходилось днями и ночами, не по одному десятку километров за переход. Однако никто из нас не роптал. Все понимали смысл круглосуточного изматывающего движения: нельзя позволить немцу перевести дух и закрепиться в обороне. Стоит врагу получить лишних несколько часов - тут же закопается в землю по всем правилам военной науки, и попробуй-ка потом выкури его оттуда!
Освободив город Оршу, мы продвигались на запад Белоруссии. С этой поры орудия всегда ставили вместе с пехотой на прямую наводку, лицом к лицу с врагом. Стрелять с закрытых позиций, выражаясь современным языком, стало «немодно».
Скоро Белоруссия осталась позади, а перед нами открылись литовские земли. Простые литовцы смотрели на наше продвижение без большого энтузиазма. Они привыкли жить хуторами, где каждый сам себе хозяин. Ясное дело, что перспектива жить в колхозе, на советский лад, была им не по нутру.
После Литвы вступили в Польшу. Освободив город Сувалки, мы шли через сельскохозяйственные районы, встречая хорошее отношение местных жителей. Командование несколько раз выдавало нам польские деньги?- «злотые». А куда бойцу их девать посреди полей? Самое разумное было - отдавать их встречным полякам. Что мы и делали.
Наступила осень 1944-го. Войдя в Восточную Пруссию (ныне Калининградская область), мы встретили яростное, удвоенное сопротивление врага. Думаю, сказался среди прочего и тот факт, что в Пруссии находились частные владения у высокопоставленного немецкого офицерства.
Пропаганду гитлеровцы вели такую, что якобы русские по приходе всё уничтожают, не оставляя камня на камне. Оттого и гражданское население, кто только мог двигаться, бросали нажитое и уходили вглубь страны вместе с войсками вермахта.
Богатой и благоустроенной предстала нашим глазам Прусская земля - даже между хуторами дороги здесь были заасфальтированы.
Я в то время был орудийным наводчиком, а в отсутствие командира орудия заменял его. В боях за город Лансберг наш расчёт вновь отличился: отражая вражескую контратаку, мы разбили наблюдательный пункт противника и уничтожили до 25 солдат и офицеров. За это я был награждён орденом Славы II степени.
Ближе к концу войны я сделал для себя вывод: какая-то высшая сила, как её ни называй, хранит меня. Был, например, такой эпизод: осколком мне пробило насквозь сапог и даже порвало завязку у кальсон, а ногу только чуть царапнуло. Второй случай: осколок пробил фуфайку, брючный ремень и опушку у брюк - остановился уже у самого тела, но не поранил его, а только немного обжёг кожу.
Или эта удивительная история: однажды мы с ездовым повезли пушку в артиллерийскую мастерскую - требовалось заменить масло в гидрооткате. Как ни осторожничали в дороге, но наехали колесом орудия на противотанковую мину. Пушку разбило взрывом так сильно, что она уже не подлежала восстановлению (вместо неё нам выдали новую). А нас с ездовым почти не задело: один только шальной осколок, пройдя по касательной, оцарапал мне голову… и сорвал с головы шапку, откинув её так далеко, что я искал-искал - и не смог её найти.
Спросите кого угодно из фронтовиков, они подтвердят: последние минуты перед тяжёлым ранением всегда запоминаются очень остро. Через годы так и висят они в памяти, будто картина на стене. Вот и я, стоит закрыть глаза, вижу этот день 2 марта 1945 года, немецкий хутор и каменный сарай, в 3-х метрах от которого стоит наша пушка. Командир орудия угодил в медсанбат, поэтому я за командира.
Только что доставили на повозках новую партию снарядов, и все занялись их переноской к орудию. И тут вражеский снаряд попадает прямиком в стену сарая. Сразу убило наводчика (осколок угодил ему в голову), всех остальных ранило.
На этом служба на передовой для меня закончилась.
Нас перевязали и доставили в медсанбат на тех же повозках, на которых только что привезли снаряды. Оказалось, что я «поймал» несколько осколков в бедро и поясницу.
После медсанбата был полевой госпиталь, а на долечивание меня отправили в Каунас (Литва). Из госпиталя я выписался 15 июня 1945-го - и ещё год служил в 6-й Гвардейской Инженерной бригаде в западной Белоруссии. Демобилизовался в январе 1947 года в звании гвардии младшего сержанта (по состоянию здоровья) - и сразу вернулся в родной Пигильмаш.
Дома на общем собрании колхоза меня избрали бригадиром, а весной 1947-го я познакомился с будущей своей супругой?- Агнией Сергеевной, которая работала учительницей в соседней деревне Чебер-Юла.
Всю весну и лето 1947-го, вплоть до нового урожая, жилось на селе очень трудно и голодно. Помню, как однажды я возвращался с лугов через ржаное поле и вдруг понял, что не могу идти дальше - силы совсем меня покинули.
Но после военных лишений чем можно было меня испугать? Упав в рожь, я полежал в ней некоторое время, успокоился и пожевал недозревших зёрен, сколько смог захватить в горсть. Немного пришёл в себя, поднялся и кое-как всё же добрёл до дома…
Чего только мы не поели в тот год, только бы выжить! Даже липовые ветки мелко рубили, сушили, потом мололи и ели, с чем-нибудь смешав. Но поспел новый урожай - и народ ожил. С первой же молотьбы высушили ржи, смололи муки и выдали авансом по 8 килограммов на каждого едока.
9 января 1948 года, когда жизнь наладилась, мы с Агнией поженились. Весной 1952-го я, по отцовскому примеру, окончил курсы трактористов. Начал работать на гусеничном ДТ-54 - «рабочей лошадке» послевоенного села, всем знакомой по фильму «Дело было в Пенькове».
Весной 1961 года мы приехали в гости к шурину (брату жены), который жил в посёлке Каринторф. Осмотревшись, я понял, что и сам не против перебраться сюда на жительство. Так мы и поступили в июне 1961-го.
Здесь я отучился на машиниста торфоуборочного комбайна, а моя супруга стала работать продавцом в хлебном магазине.
Четверть века (с 1961 по 1986 гг.) отработал я на Каринском торфопредприятии. Кроме пенсии, заслужил немало поощрений, включая Почётный диплом Министерства топливной промышленности. Награждён также орденом Трудового Красного Знамени.
На пороге своего 80-летия, в 2006 году, я переехал в город Слободской, где живут два моих внука, Олег и Дмитрий, - а сейчас есть уже и правнук. И здесь же, в Слободском, мой портрет поместили в Аллею Славы возле Вечного огня, о чём я и не помышлял. За что я удостоился такой чести, будет понятно из заключительной главы.
Боевым орденом Славы I степени меня наградили 31 декабря 1987 года, а вручили орден 17 марта 1988 года. Так спустя 42 года после Победы я стал полным кавалером ордена.
Гражданские лица этой системы могут не знать, поэтому остановлюсь на ней подробней. За свой последний бой, в котором меня тяжело ранило (2 марта 1945 года), я был представлен снова к ордену Славы II степени - о чём долгое время и знать не знал. Но поскольку к той поре я уже был награждён орденом Славы II степени, то произошло перенаграждение - на следующую по высоте степень, в моём случае на орден I степени.
Много ли нас, бойцов, прошли все эти ступени - покажет следующая статистика: к 1978 году орденов Славы III степени было вручено около миллиона, II степени - более 46 тысяч, а I степени - только 2674.
Привожу эти цифры не для того, чтобы подчеркнуть свой особый статус. Каждый из тех, с кем мне довелось воевать, приближал Победу как мог. И если кто-то погиб в первой же атаке - разве это его вина?
Сегодня нас, ветеранов-фронтовиков, осталось в Слободском всего несколько десятков. Печатное слово долговечнее человека, и строки наших воспоминаний переживут нас. Хочется верить, что мы писали их не напрасно, что кого-то и мой рассказ в трудную минуту подбодрит, заставит поверить в свои силы.
Идя к великой общей цели, мы не задавались вопросом: сможем или нет?
Миллионы бойцов положили жизнь за Победу, и они не спрашивали друг друга: правильно мы делаем или нет?
Сегодня другая жизнь, когда каждый может остановиться и порассуждать: куда и зачем я иду? Если вы тоже об этом задумались, пусть наш опыт будет вам в помощь.
Текст - Е. Смышляев
Подготовка публикации - Н. Лихачёва,
Центр патриотического воспитания им. Булатова
Фотографии - из архива Е. Смышляева
В 1945 году, когда закончилась Великая Отечественная война, Евгению Смышляеву было лишь 18 с половиной лет. Однако в этом еще совсем юном возрасте он сумел проявить себя как настоящий герой и борец за Родину, став полным кавалером ордена Славы.
Весть о начале войны Евгений Васильевич помнит отлично. Было воскресенье, молодежь их деревни Пигильмаш Марийской республики всю ночь танцевала. А рано утром 23 июня верхом на лошади (в деревне не было ни радио, ни телефона) прискакал посыльный из сельсовета. Он сообщил страшную весть о войне и сразу раздал молодым мужчинам повестки об их мобилизации в армию. Самому Жене было тогда лишь 14 лет. Учиться больше не пришлось — надо было работать. В колхозе смышленого парнишку сразу поставили руководить бригадой, в которой были лишь женщины да подростки.
В марте 1943 г. пришла похоронка на отца Евгения. Его мать в 35 лет овдовела, на руках остались пятеро детей. Женя был самым старшим из них, и в 16 лет ему пришлось стать главой семьи. В ноябре того же года в армию начали забирать юношей 1926 года рождения. Попал в их число и Евгений Смышляев, хотя парню не исполнилось еще и семнадцати. Мать провожала сына на фронт со слезами на глазах.
После полугодовой подготовки на ускоренных курсах в Костромской области Е.В. Смышляев стал артиллеристом. Начиналась операция «Багратион», поэтому всю их учебную батарею выпустили досрочно. И в конце мая 1944 года молодое пополнение было направлено на 3-й Белорусский фронт. Буквально в первые дни своего боевого крещения Евгений Васильевич как наводчик орудия показал себя смелым солдатом и отличным снайпером. В ходе боев по освобождению Белоруссии его расчету удалось уничтожить немецкую машину с боеприпасами, два дзота с пулеметчиками, много живой силы противника, разорвать проволочное заграждение перед траншеями фашистов. За эти бои в июле 1944 г. Е.В. Смышляев был представлен к награждению орденом Славы III степени. И уже в сентябре того же года эта награда была ему вручена.
В дальнейшем Евгению Васильевичу довелось участвовать в освобождении Литвы, Польши, Восточной Пруссии, на плотах форсировать реки Березину и Неман, пройти по Беловежской пуще. Не думая о наградах, они со своими боевыми товарищами из 426-го полка храбро воевали, терпели голод и лишения, били фашистов и мечтали о победе. Из 15-ти молодых солдат, с которыми Смышляев попал в свою батарею в июне 1944 года, к марту 1945-го осталось в строю лишь трое. Остальные погибли либо выбыли по ранению. А вот Евгения судьба до поры до времени хранила. Однажды осколок разорвавшейся рядом мины пробил его кирзовый сапог. Удар был такой силы, что парня аж развернуло. А на ноге — ни царапины. В другой раз осколок пробил фуфайку, брючный ремень и даже кальсоны юного солдата, а у самого тела остановился — только кожу обжег.
«Но о смерти тогда не думалось, — вспоминает мой собеседник. — Молодые слишком были, страха за свою жизнь не испытывали. Многих, кто воевал со мной рядом, можно назвать настоящими героями. К сожалению, встречались и трусы. Помню, одного такого публично расстреляли перед всем полком. Он сам ранил себя в руку, чтобы отлежаться в госпитале и уцелеть. Но таких были единицы».
Самого же Е.В. Смышляева, несмотря на его 17-летний возраст, назвать трусом было никак нельзя. Однажды, в ноябре 1944 г., на подступах к городу Ландсбергу в Восточной Пруссии расчету орудия Евгения Васильевича удалось даже спасти командующего батареей. На высоту, где находился наблюдательный пункт командира, пошел немецкий танк с десантом противника. Артиллерист Смышляев прямой наводкой подбил технику и уничтожил фашистов. Именно за эти бои Евгений Васильевич был позже представлен к очередным наградам — ордену Славы II степени и медали «За отвагу». Вручили их герою уже в мирное время, в 1954 году.
Война для Евгения Смышляева закончилась 2 марта 1945 года, когда он был ранен осколком и направлен в госпиталь г.Каунаса. О том, что за свои последние военные подвиги храбрый солдат был представлен к ордену Славы I степени, стало известно много позже, лишь в 1987 году. Только тогда один краевед из Йошкар-Олы отыскал в архивах документ об этом награждении. И с 31 декабря 1987 года Е.В. Смышляев стал полным кавалером ордена Славы.
В мирное время Евгению Васильевичу довелось поработать в колхозе родной Марийской республики, на Каринском торфопредприятии в Кирово-Чепецком районе. За трудовые подвиги он тоже получил высокие награды — орден Трудового Красного Знамени, множество Почетных грамот Министерства топливной промышленности РСФСР. Со своей супругой вместе они живут 62-й год, имеют дочь, двух внуков и правнука.
В Слободской семья Смышляевых переехала четыре года назад. «Ваш город мне очень нравится, — признается наш герой. — Здесь прекрасная природа и добрый народ. Мечтаю сейчас лишь об одном — дожить до 70-летия Победы. А всем слобожанам желаю главного: чтобы была работа и не было войны».
Н. Вачевских.
«Слободские куранты»
