Теория структурации Гидденса послужила в определенной мере толчком для появления в 1990-х гг. работ польского социолога, профессора Ягеллонского университета Петра Штомпки, посвященных комплексному и целостному анализу социального становления и социального изменения. *109 Прежде всего, следует отметить, что рассматриваемая теория социальных изменений удивительно четко вписывается в те трансформации современной теоретической социологии, которые были обозначены нами выше в ходе анализа позиции В.А. Ядова. Назовем их еще раз в лаконичном варианте. По мнению российского социолога, в новейшей теоретической социологии совершаются (совершены) два принципиальных поворота: а) переосмысление масштабов социального пространства в сторону его глобализации; 6) перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы и изменения *110 .
*109: {Основные концептуальные положения этого анализа содержатся в 15-й главе книги [Штомпка. 1996. С. 268-292].}
*110: {Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С. 13-14. }
Эти повороты хорошо просматриваются в теории социальных изменений Штомпки, за счет чего она оказывается вполне адекватной современным процессам и общественным реалиям. Необходимо сделать лишь одно небольшое уточнение. Сами социальные структуры рассматриваются польским социологом "процессуально", что составляет одну из главных особенностей его подхода. Именно здесь и сказывается влияние теории структурации Гидденса
Основными составляющими теоретической модели Штомпки являются четыре категории: структуры, деятели (агенты), деятельность, действие. Уже здесь нетрудно обнаружить определенное сходство с "дуальностью" структуры Гидденса, по крайней мере в стремлении соединить два узловых понятия: структуру и действие. Но дальше дискурс (стиль мышления и способ аргументаций) Штомпки приобретает иную направленность.
Главным становится анализ взаимодействия структур друг с другом по отношению к субъектам действия. Оказывается, что структуры проявляют себя совершенно независимо и неожиданно (эмерджентно). Польский социолог говорит о трех формах независимой динамики структур, которые он рассматривает в виде трех принципов: инерции, момента, последовательности. Принцип инерции означает, что "обычно предпочтительнее, чтобы функционирование продолжалось в том же режиме, без радикальных поворотов (например, в странах "реального социализма" в течение долгого времени типичной реакцией на экономические трудности было скорее повышение цен и налогов, нежели переход от планируемой к рыночно-ориентированной экономике...)". Принцип момента состоит в том, что за определенной стадией чаще всего наступает следующая (если, к примеру, сделаны инвестиции в какую-то определенную сферу экономики, это влечет за собой и инвестиции в другие сферы, с ней связанные). Наконец, принцип последовательности заключается в том, что "следующие одна за другой фазы не могут быть пропущены (например, экономику нельзя модернизировать без предварительного обучения рабочей силы...)". Все эти примеры Штомпка приводит для того, чтобы показать: структуры в обществе могут проявить себя относительно индивидов самым неожиданным образом [Штомпка. 1996. С. 269-270],
Несмотря на то, что структуры независимы от агентов и в этом смысле могут "вести себя" неожиданным образом, они не в состоянии существовать без субъектов деятельности. В свою очередь, сами агенты в реальной действительности обязательно включены в структуры. "Мы, - пишет Штомпка, - не найдем ни одного примера в общественной жизни, в котором не было бы слияния структур и агентов, операций и действия. Покажите мне агента, который не встроен в какую-нибудь структуру, или структуру, которая существует отдельно от индивидов, или действие, которое не включено в социальные операции, или, наконец, социальное оперирование, которое не распадается на действия. Нет бесструктурных агентов, и нет 6е-загентных структур" [Там же. С. 272]. В этом контексте польского социолога поражает мудрость сентенции, приписываемой Ч. Кули: "Личность и общество – близнецы-братья". Нам же так и хочется добавить слова В.В. Маяковского (сказанные, правда, совсем по другому поводу): "Кто более матери-истории (читай: социологии. - Г.З.) ценен?"
То, что было сказано, - лишь исходный момент модели социального становления, разработанной Штомпкой. Чтобы она "не повисла в воздухе", социолог помещает ее в двуединую среду, включающую природу и сознание. Первую он рассматривает как неизбежный "контейнер", в котором "помещается" социальная жизнь. Это внешние природные условия, в которых действуют люди и оперируют структуры. Природная среда включает в себя и внутренние черты индивидов, в целом же она влияет на общество не только извне, но и изнутри - через биологическую конституцию и генетический багаж популяции. Что касается второй среды - сознания, среды мыслей, верований, идей, то оно (социолог рассматривает сознание в трех видах - как индивидуальное, коллективное и социальное) не только воздействует на практику, но и является "посредником" между природной средой и человеком (обществом).
Наконец, еще один элемент модели социального становления, без которого се нельзя понять, - фактор времени. Как пишет Штомпка, "и природа, и сознание вступают во взаимоотношения с обществом, которое формирует и формируется одновременно" [Там же. С. 287]. Несмотря на эту одновременность, исторический процесс рассматривается им как смена различных временных точек самопреобразования общества. Схематично социолог предлагает пять таких точек: общество в далеком прошлом, общество в прошлом, общество сегодня, в настоящем, общество в будущем, общество в отдаленном будущем.
Процесс исторического развития осуществляется, согласно модели социального становления, благодаря наличию четырех типов причинных узлов: структурных воздействий, способностей субъектов, "очеловеченной природы", видоизменяющегося сознания. Эти узлы и составляют, по мнению ученого, механизм социального становления исторического процесса. Сам исторический процесс непрерывен, ничем не предопределен и не необходим. История имеет множество альтернативных путей развития.
Рассматривая исторические изменения, польский социолог доказывает, что они "охватывают не только действия и практику, не только природу и сознание, но и связи между всеми ними, способы, которыми они объединяются и своими действиями порождают социальную динамику". Таким образом, к своей модели Штомпка добавляет самый последний, наиболее сложный узел обратной связи: "дело не только в том, что деятельность агентов (субъектов) изменяется в процессе их собственной практики, но и в том, что само социальное становление изменяет свой облики ходе истории" [Штомпка. 1996. С. 290].
Завершая анализ концепции социального изменения, следует отметить как ее реалистический, так и в целом оптимистический характер. Социолог видит в качестве общего знаменателя основных тенденций исторического процесса растущий контроль над природной средой, управление ею и обособление от нее. Общество, с одной стороны, постепенно подчиняет природные ресурсы потребностям людей, с другой - стремится к собственной защите от негативного воздействия природы. Что касается сознания, то благодаря росту знаний, развенчанию всякого рода мифов, иллюзий и других продуктов "ложного сознания", становится возможным точнее предвидеть, планировать и целенаправленно изменять социальную жизнь.
Пётр Штомпка (Piotr Sztompka, 2 марта 1944, Варшава) — польский социолог. Автор понятия «культурная травма».
В Ягеллонском университетом в 1966 году получил степень бакалавра гуманитарных наук по праву, в 1967 году магистра гуманитарных наук по социологии. В 1970 году там же под научным руководством Казимежа Добровольского защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философии по социологии по теме «Функциональный анализ в социологии социальной антропологии».
В 1970-х годах являлся приглашённым профессором Колумбийском университете, а в 1980-1990-е годы в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.
В 1974 году в Краковском университете прошёл хабилитацию и получил учёное звание доцента. С 1975 года — профессор и заведующий отдел теоретической социологии Ягеллонского университета. С 1996 года — глава Центра анализа социальных изменений.
В 2002 году XV Всемирном социологическом конгрессе в Брисбене (Австралия) избран президентом Международной социологической ассоциации, которым являлся до 2006 года.
Член Польской академии наук, Американской академии искусств и наук, Европейской Академии.
Сборник статей
Введение в визуальную социологию
Культурная травма в посткоммунистическом обществе
Много социологий для одного мира
Социальное изменение как травма
Социология: призвание и профессия. Интервью с профессором Петром Штомпкой
Теоретическая социология и социологическое воображение
Формирование социологического воображения. Значение теории
Визуальная социология
В широком социально-философском и культурологическом контексте рассмотрены теоретические основания и практика использования фотографии как метода социологического исследования.
Показаны особая роль визуальных представлений, проявлений и воображения в современном и особенно в постсовременном обществе. Освещены основные вехи развития социально ориентированной фотографии и показан путь, пройденный по направлению к социологической фотографии. Охарактеризовано общество в фотографическом объективе, включая человеческие личности, действия, социальное взаимодействие, коллективность, культуру и окружающую среду общества.
Представлены возможности фотографии в качестве дополнения к другим методам социологии. Проанализирован фотографический образ как предмет интерпретации. Изложены теоретические аспекты развития визуальной социологии.
Доверие - основа общества
В книге ведущего представителя современной социологической мысли Петра Штомпки впервые в научной литературе в развернутой форме представлена социология доверия.
Раскрыта роль доверия как фундаментального аспекта общественной жизни, особенно повседневной. Показано место теории доверия в культурологической социологии постмодерна. Дан анализ основных категорий этой теории, включая сущность идеи доверия, его разновидности, источники и функции. Охарактеризованы культура доверия и ее антипод — культура недоверия.
Теория структурации. Гидденса послужила в определенной мере толчком для появления в 1990-х гг работ польского социолога, профессора. Ягеллонского университета. Петра. Штомпка, посвященных комплексному. Таблица целостного анализа социального становления и социальной изменения. * 109 . Прежде всего, следует отметить, что. Рассматриваемая теория социальных изменений удивительно четко вписывается в то трансформации современной теоретической социологии,. Которые ни были обозначены нами выш е в ходе анализа позиции. ВА. Ядова. Назовем их еще раз в лаконичном варианте. По мнение российского социолога, в новейших теоретической социологии совершаются (совершены) два принципиальных поворота: а). Переосмысление масштабов социального пространства в сторону его глобализации, 6) перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы и изменениения * 110 .
* 109:. Основные концептуальные положения этого анализа содержатся в 15-й главе книги [Штомпка 1996. С 268-292]
* 110:. Ядов. В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С 13-14
Эти повороты хорошо просматриваются в теории социальных изменений. Штомпка, за счет чего она оказывается вполне адекватной современным процессам и общественным реалиям. Необходимо сделать. Лишь одно небо ольшое уточнение. Сами социальные структуры рассматриваются польским социологом"процессуально", что составляет одну из главных особенностей его подхода. Именно здесь и сказывается влияние теории структ урациы. Гидденснса
Основными составляющими теоретической модели. Штомпки являются четыре категории: структуры, деятели (агенты), деятельность, действие. Уже здесь нетрудно обнаружить определенное сходство с"дуальностью"структуры. Гидденса, по крайней мере в стремлении соединить два узловых понятия: структуру и действие. Но дальше дискурс (стиль мышления и способ аргументации). Штомпки приобретает иную направленностьть.
Главным становится анализ взаимодействия структур друг с другом по отношении к субъектам действия. Оказывается, что структуры проявляют себя совершенно независимо и неожиданно (эмерджентно). Польский со оциолог говорит о трех формах независимой динамики структур,. Которые он рассматривает в виде трех принципов: инерции, момента, последовательности. Принцип инерции означает, что"обычно предпочтительнее,. Чтобы функционирование продолжалось в том же режиме, без радикальных поворотов (например, в странах"реального социализма"в течение долгого времени. Типичной реакцией на экономические трудности было скорее повышение цен и налогов, нежели переход от планируемой к рыночно-ориентированной экономике)"Принцип момента состоит в том, что за определенной стадией чаще всего наступает следующая (если, к примеру, сделаны инвестиции в какую-то определенную сферу экономики, это влечет за собой и инвестиции в другие сферы, с ней. Связанные). Наконец, принцип последовательности заключается в том, что"следу ющие одна за другой фазы не могут быть пропущены (например, экономику нельзя модернизировать без. Предварительно обучения рабочей силы)"Все. Эти примеры. Штомпка приводить для того,. Чтобы показать: стр уктуры в обществе могут проявит себя. Относительно индивидов. Самым неожиданным образом [Штомпка 1996. С 269-270]6.. С. 269-270],
Несмотря на то, что структуры независимы от агентов и в этом смысле могут"вести себя"неожиданным образом, они не в состоянии существовать без субъектов деятельности. В свою очередь, сами агенты в реа альной действительности обязательно включены в структуры"Мы, - пишет. Штомпка, - не найдем ни одного примера в общественной жизни, в котором не было бы слияния структур и агентов, операций и действия. Покажите мне агента,. Который. НЕ встроен в какую-нибудь структуру, или структуру, которая существует отдельно от индивидов, или действие, которое не включено в социальные операции, или, наконец, социал ьное оперирование, которое не распадается на действия. Нэт бесструктурных агентов, и нет шестого-загентных структур"[Там же. С 272]. В этом контексте польского социолога поражает мудрость сентенции, приписыв аемой. Ч. Кули:"Личность и общество - близнецы-братья"Нам же так и хочется добавить слова. ВВ. Маяковского (сказанные, правда, совсем по другому поводу):"Кто более матери-истории (читай: социологии -. Г. С) ценен?. Г.З.) ценен?"
То, что было сказано, - лишь исходный момент модели социального становления, разработанной. Штомпкой. Чтобы она"не повисла в воздухе", социолог помещает ее в двуединую среду, включающую природу и созна ание. Первую он рассматривает как неизбежны"контейнер", в котором"помещается"социальная жизнь. Это внешние природные условия, в которых действуют люди и оперируют структуры. Природная среда включает в себя и внутренние черты индивидов, в целом же она влияет на общество не только извне, но и изнутри - через биологическую конституцию и генетический багаж популяции. Что касается второй среды - сознан ия, среды мыслей, верований, идей, то оно (социолог рассматривает сознание в трех видах - как индивидуальное, коллективное и социальное) не только воздействует на практику, но и является"посредником"между природной средой и человеком (обществомтвом).
Наконец, еще один элемент модели социального становления, без которого это нельзя понятий, - фактор времени. Как пишет. Штомпка,"и природа, и сознание вступают во взаимоотношения с обществом, которое фор рмирует и формируется одновременно"[Там же. С 287]. Несмотря на эту одновременность, исторический процесс рассматривается им как смена. РАЗЛИчНЫХ временных точек самопреобразования общества. Схематично с оциолог предлагает пять таких точек: общество в далеком прошлом, общество в прошлом, общество сегодня, в настоящем, общество в будущем, общество в отдаленных будущедущем.
Процесс исторического развития осуществляется,. Согласно модели социального становления, благодаря наличию четырех типов причинных узлов: структурных воздействий, способностей субъектов,"очеловеченной и природы", видоизменяющегося сознания. Эти узлы и составляют, по мнение ученого, механизм социального становления исторического процесса. Сам исторический процесс непрерывен,. Ничем не предопределено и н е необходим. История имеет множество альтернативных путей развитития.
Рассматривая исторические изменения, польский социолог доказывает, что они"охватывают не только действия и практику, не только природу и сознание, но и связи между всеми ними, способы, которыми они в объединяются и своими действиями порождают социальную динамику"Таким образом, к своей модели. Штомпка добавляет самый последний, наиболее сложный узел обратной связи:"дело не только в том, что деятел ьность агентов (субъектов) изменяется в процессе их собственной практики, но и в том, что же социальное становление изменяет свой облики ходе истории"[Штомпка 1996. С 290290].
Завершая анализ концепции социального изменения, следует отметить как ее реалистический, так и в целом оптимистический характер. Социолог видит в качестве общего знаменателя основных тенденций историч еского процесса. Растущий контроль над природной средой, управление ею и обособлению от нее. Общество, с одной стороны, постепенно подчиняет природные ресурсы потребностям людей, с другой - стремится к собственной защите от негативного воздействия природы. Что касается сознания, то благодаря росту знаний, развенчанию всякого рода мифов, иллюзий достойной продуктов"ложного сознания", становится возмож ным точнее предвидеть, планировать и целенаправленно изменять социальную жизнзнь.
Петр Штомпка
социология
Анализ современного общества
Перевод с польского СМ. Червонной
ANALIZA SPOŁECZEŃSTWA
Москва Логос 2005
УДК 316 (075.8) ББК 60.5
Штомпка П.
Ш 92 Социология. Анализ современного общества: Пер. с польск. СМ. Червонной. - М.: Логос, 2005. - 664 с. + 32 с. цв. вкл.
ISBN 5-98704-024-8
Крупнейший ученый-социолог, президент Международной социологической ассо циации в своем учебнике излагает курс социологии, основанный на новейших теорети ческих достижениях и прикладных результатах в разработке проблем этой научной дисциплины. Представлены современная трактовка предмета и методов социологии, а также пути практического использования данных социологических исследований. Рассмот рены различные стороны общественной жизни: активность человека, социальные груп пы и институты, культура, расслоение, социальная изменчивость, современные тенден ции развития общества. Приведены очерки о философах и социологах, идеи которых определили становление социологии как науки. В конце каждой главы даны термины и понятия, а в конце книги - тесты на проверку усвоения курса. Благодаря использова нию опыта преподавания социологии в Краковском (Ягеллонском), Калифорнийском университетах, ряде других университетов США, Европы, Латинской Америки и Авст ралии содержание учебника отвечает мировому уровню, что способствовало переводу его на большинство распространенных языков.
Для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности и на правлению «Социология». Представляет интерес для ученых и преподавателей в обла сти социально-гуманитарных наук.
После того, как почти 30 лет у нас не было отечественного оригинального учебника социологии, Польша наконец сможет располагать произведением, выдающимся во всех отношениях, представляющим собой основной академи ческий текст, которым смогут пользоваться как студенты вузов, так и уча щиеся лицеев. Этот труд отличается поразительной систематичностью в из ложении материала, элегантным, легко доступным языком и мастерством выпуклой характеристики наиболее сложных общественных явлений
Анджей Койдер, профессор Варшавского университета
Автор является прославленным знатоком социологической теории, как клас сической, так и современной. И он блистательно использует свою эрудицию, об ращая свой взор к теоретическим вершинам, тогда как они служат ему для опи сания и понимания действительности. Изучение данного учебника позволит по знакомиться с основными общественными явлениями, с фигурами крупнейших социологов, наконец, с наиболее важными дискуссиями среди социологов.
Марек Жюлковски, профессор Университета имени Адама Мицкевича
Н.Е. Покровский. Предназначение социологии |
|||||
Глава 1. Социология и общество |
|||||
обществе |
социология |
||||
Социология как наука |
|||||
Общество - предмет социологии |
|||||
Многомерность социальных ситуаций |
|||||
Личность в обществе - социальный контекст |
|||||
Социологическое воображение и язык социологии |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|||||
АКТИВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА |
|||||
Глава 2. От поведения к социальным действиям |
|||||
Поведение |
|||||
Действие |
|||||
Социальная деятельность |
|||||
Социальные действия |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|||||
Глава 3. От социальных действий к взаимодействию |
|||||
Совместные действия, или социальный контакт |
|||||
Анатомия социального взаимодействия |
|||||
Четыре теории взаимодействия |
|||||
От простых взаимодействий до сети взаимодействий |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|||||
Глава 4. От взаимодействия к социальным отношениям |
|||||
Повторяющееся и регулярное взаимодействие |
|||||
От регулярного взаимодействия к регулируемому |
|||||
Социальные отношения |
|||||
Типы общественных отношений |
|||||
Континуум проявлений человеческой активности |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|||||
Глава 5. От социальных отношений к организации |
|||||
Социальная среда |
|||||
Социальный круг |
|||||
Статусный набор |
|||||
Последовательность статусов |
|||||
Социальная организация |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|||||
Глава 6. От организации к социальной структуре |
|||||
Структура как социальная форма |
|||||
Структурная детерминация |
|||||
Четыре аспекта структуры |
|||||
Динамика структур |
|||||
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 7. От массовых действий к социальным движениям |
|
Массовое общество |
|
Массовые действия |
|
Коллективное поведение |
|
Коллективные действия |
|
Социальные движения |
|
Динамика социальных движений |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
СОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ |
|
Глава 8. От множества индивидов к социальной группе |
|
Черты, формирующие группу |
|
Разновидности социальных общностей |
|
Моральная связь - содержание и радиус действия |
|
Патология моральной связи |
|
Феномен одновременного участия |
|
Организованные группы |
|
Типы общностей и динамика их кристаллизации |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 9. Разновидности социальных групп |
|
Объективные критерии классификации |
|
Субъективные критерии классификации |
|
Синтетическая типология групп |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
КУЛЬТУРА |
|
Глава 10. Культура как социологическое понятие |
|
Разнообразие способов жизни и «социальные факты» |
|
Понятие культуры |
|
Сферы культурного регулирования |
|
«Анатомия» культуры |
|
Культурные универсалии |
|
От этноцентризма к «политической корректности» |
|
Культурная традиция |
|
Создание культуры |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 11. Ценностно-нормативная система |
|
Нормы и ценности |
|
Сила регулирования |
|
Двойная относительность |
|
Комплексы правил: процедуры, институты, роли |
|
Ценностно-нормативные подсистемы: обычай, мораль и право |
|
ПриспособлениЦелостн сть конфликтностьенормам: конформизмценностнои-нормдевиа цти внойя системы |
2 9489 |
Социология |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 12. Общественное сознание |
|
Язык - инструмент идеи |
|
От индивидуального сознания к общественному |
|
Разновидности общественного сознания |
|
Патологии общественного сознания |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 13. Культура доверия |
|
Теории и теоретики доверия |
|
Доверие и недоверие: «ставки» на будущее |
|
Обоснованность доверия или недоверия |
|
Структурные источники культуры доверия |
|
Субъективные факторы культуры доверия |
|
Функции и дисфункции доверия и недоверия |
|
Предпосылки для практики |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
РАССЛОЕНИЕ ОБЩЕСТВА |
|
Глава 14. Социальное неравенство |
|
Неравенство людей и социальное неравенство |
|
Источники социального неравенства |
|
Социальная стратификация |
|
Социальные слои |
|
Социальная мобильность |
|
Социальные классы |
|
Другие виды дихотомического неравенства |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 15. Функции и генезис неравенства |
|
Идеологии неравенства |
|
Теории неравенства |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Власть как разновидность неравенства |
|
Разновидности власти |
|
Формы легитимизации власти |
|
Лидерство |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВА |
|
Глава 17. Социализация и социальный контроль |
|
Изменчивость общества |
|
Генезис человеческого образа жизни |
|
Социализация: врастание в общество |
Три перспективы интернализации культуры |
|
Разновидности социализации |
|
функции социализации |
|
Слабые звенья социализации |
|
Границы социального контроля |
|
Практические выводы |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 18. Процесс институционализации |
|
Структурная детерминация и морфогенез |
|
Институционализация как разновидность морфогенеза |
|
Инновации и инноваторы |
|
Появление и распространение инноваций |
|
Отход от правил и эрозия правил |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ |
|
Глава 19. Социальные изменения, развитие и прогресс |
|
Социальные изменения |
|
Социальные процессы |
|
Социальное развитие |
|
Социальный прогресс |
|
Судьбы идеи прогресса |
|
Изменение восприятия прогресса: роль субъекта |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 20. Травма социальных изменений |
|
От дискурса прогресса до дискурса травмы |
|
Травматические социальные изменения |
|
Три уровня культурной травмы |
|
Генеалогия культурной травмы |
|
Факторы-посредники |
|
Симптомы травмы |
|
Способы справиться с травмой |
|
Преодоление травмы |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава21. Время в обществе |
|
Время как мера социальной жизни |
|
Время как аспект социальных изменений |
|
Количественное и качественное время |
|
Время в общественном сознании и культуре |
|
Социокультурное управление временем |
|
Социальные функции времени |
|
Важнейшие понятия и термины |
|
Глава 22. Классические представления об историческом развитии |
|
Классический эволюционизм в социологии |
|
Различные теории эволюции |
|
Неоэволюционизм в этнологии и социологии |
Социология |
||
Неодарвинизм и социобиология |
||
Теории модернизации |
||
Теория постиндустриального общества |
||
Теория цикличности в историософии |
||
Социологические теории циклов |
||
Третья перспектива - марксизм |
||
Марксизм после Маркса |
||
Важнейшие понятия и термины |
||
Глава 23. Становление общества |
||
Историческая социология |
||
Теории деятельности |
||
Средний уровень социальной реальности |
||
Идея деятельности субъектов в истории мысли |
||
История как реализация и олицетворение деятельности субъектов |
||
Важнейшие понятия и термины |
||
Глава 24. Социальная революция |
||
Революции как знамение новейшей эпохи |
||
Понятие революции |
||
Ход революции |
||
Модели революций |
||
Теории революций |
||
Что мы не знаем о революциях |
||
Важнейшие понятия и термины |
||
СОВРЕМЕННОЕ ОБЩЕСТВО |
||
Глава 25. Современность и постсовременность |
||
Понятие современности: исторический и аналитический аспекты |
||
Полярные модели |
||
Современная индивидуальность |
||
Критика современности |
||
Чтопосле современности? |
||
Поздняя современность |
||
Важнейшие понятия и термины |
||
Глава 26. Глобализация |
||
От изоляции к глобализации |
||
Предвестники теории глобализации |
||
Глобализация культуры |
||
Теории культурной глобализации |
||
Четыре картины глобализации |
||
Важнейшие понятия и термины |
||
Тесты на понимание и усвоение социологических понятий |
||
Ключ к правильным ответам |
||
Сто книг с моей полки |
||
Именной указатель |
||
Предназначение социологии
Социология как наука, казалось бы, не нуждается в обоснова нии своей миссии. Это укоренившаяся в системе наук социальная дисциплина, занимающая устойчивое положение в структуре со временных обществ. Она насчитывает не менее ста пятидесяти лет
в своем формальном развитии, не считая многих веков предшеству ющего вызревания социологического дискурса в недрах других наук. И, тем не менее, вопрос о том, все ли очевидно с социологией
в этом мире, весьма актуален.
Первые годы XXI в. со всей остротой показывают, что научный, рационалистический и объективный анализ общества еще пока еще не снискал всеобщего применения. Мир по-прежнему не только на полнен, но и переполнен различного рода мифами, противостоящи ми науке. И это мифы активно воздействуют на сознание огромных масс людей и на их поступки. Как и прежде, многие общества управ ляются вполне волюнтаристически, исходя из сиюминутных и эгои стических интересов отдельных групп и элит, не способных и не же лающих представить общественные процессы во всей их сложности, а также в их среднесрочной и долгосрочной перспективе. Ненауч ный подход к управлению обществом нередко обрамляется в наши дни социологической терминологией и даже прикладными «иссле дованиями», скрывающими не вполне социологический стиль мыш ления и действия. В этом смысле в мире присутствуют не только со циология как таковая, но и полу социология, недо социология, пара- социология и просто несоциология, но называющая себя Социологий с большой буквы и активно настаивающая на этом. Ситуация более чем запутанная, особенно для тех, кто лишь вступает в мир науки, не обладая пока еще собственным устоявшимся суждением по поводу того, что такое социология и кто такие социологи.
Н.Е. Покровский |
|
В этих условиях публикация книги известнейшего польского |
|
ученого и социального мыслителя Петра Штомпки «Социология. |
|
Анализ современного общества»1 - явление знаменательное. Пе |
|
ред нами учебник, а по большому счету, и настоящая настольная |
|
книга по социологии XXI века. На фоне десятков учебников, за |
|
полняющих полки социологических разделов книжных магазинов, |
|
книга Петра Штомпки, представителя классической традиции, ха |
|
рактеризуется высочайшей научной культурой. Петр Штомпка воз |
|
вращает нас к первоистокам и возобновляет изначальный дискурс, |
|
касающийся основ социального знания, но знания, рассматривае |
|
мого сквозь призму современности. |
|
Бесспорно, что социология занимает особое место в контексте |
|
современного обществознания. Сочетая широкий теоретический ох |
|
ват с максимальной приближенностью к конкретным прикладным |
|
исследованиям, она по праву считается одной из наиболее гумани |
|
стически ориентированных обществоведческих дисциплин. Имен |
|
но поэтому в наше время, эпоху трансформации общественного со |
|
знания и социального уклада, не только академический мир, но и |
|
самые широкие круги общества связывают с прогрессом социоло |
|
гии надежду на создание подлинно научной картины общества, спо |
|
собной стать основой для выработки прогностических концепций |
|
развития в XXI веке. |
|
Между тем бесспорная актуальность социологической проблема |
|
тики нередко порождает своеобразное потребительское и достаточ |
|
но упрощенное отношение к социологии. Подчас полагают, что для |
|
получения эффективного результата достаточно лишь прагматично |
|
и крайне неразборчиво использовать известные методики, якобы ав |
|
томатически приносящие функциональный результат. Это глубокое |
|
заблуждение ведет к дискредитации социологии как таковой. Не вда |
|
ваясь в детальное обсуждение подобного социально-научного фено |
|
мена, отметим лишь, что он чаще всего порождается низким уров |
|
нем социологической культуры, которая, естественно, не может воз |
|
никнуть в одночасье вследствие того или иного директивного указа, |
|
а «взращивается» годами путем комплексной научно-просветитель |
|
ской и исследовательской деятельности, в итоге приводящей к осоз |
|
нанию всем обществом крайне сложных процессов социального са |
|
моразвития и саморегулирования общественной жизни в ее стати |
|
ческих (структурных) и динамических параметрах. |
|
Социологическая культура подразумевает, помимо всего проче |
|
го, признание бесконечной сложности общества на всех его уровнях |
|
и во всех его проявлениях и, как следствие, невозможность объяс |
|
нять и решать социальные проблемы в виде шахматной задачки - |
1 Sztompka Р. Socjologia. Analiza speczenstwa. Krakow: Znak, 2002. 654 p.
двуходовки или чисто социально-инженерного мероприятия. При этом носители высокой социологической культуры (отдельные люди или организации, а равно и целые сообщества) прекрасно понима ют, что ни одно социальное действие не затухает бесследно, но, на против, его последствия концентрическими окружностями расходят ся по всем азимутам. Наконец, социологическая культура подразу мевает и определенное дистанцирование гражданского общества и его структур от структур власти. Социологам нужна свобода науч ных суждений и объективность диагноза. В противном случае соци альная наука может превратиться во что угодно, но только не в на уку, связанную с великими традициями классики и современной те орией. В итоге можно сказать, что помимо чисто научных целей (что самоочевидно), социология нацелена на повышение социологической культуры общества, стимулирующей его самопознание и саморегу лирование как системы, и именно этим не в последнюю очередь обус ловлена позитивная тенденция развития социологии, как, впрочем, и любой иной социальной науки.
При большом разнообразии современных трактовок того, что та кое социология, и часто самопроизвольном присвоении титула «со циолог» Петр Штомпка предлагает в качестве путеводной звезды выделить концепцию социологического воображения. Эта концеп ция, предложенная в свое время Ч.Р. Миллсом2 , остается по-преж нему тем водоразделом, который отделяет социолога от несо циолога и социологию от не социологии. В одной из своих прин ципиальных статей3 польский ученый выделил пять главных свойств социологического воображения или социологии как та ковой: (1) рассматривать все явления в обществе как результат деятельности социальных сил, групп, отдельных индивидов, име ющих обобщенные интересы (а не только частные сиюминутные желания); (2) понимать скрытые структурные параметры всех социальных явлений; (3) вскрывать воздействие традиций и исто рического прошлого на нашу современность; (4) принимать во внимание динамику, развитие социальной среды; (5) признавать огромное разнообразие и вариативность общественной жизни. «Иными словами, социологическое воображение - это вытекающая из признания разнообразия и множественности социальных уста новлений способность связать любое событие в обществе со струк турным, культурным и историческим контекстом, а также с инди видуальными и коллективными действиями членов общества»4 .
См. русский перевод: Миллс Ч.Р. Социологическое воображение. М., 2001.
Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социо логический журнал. 2001. №1. С. 148-149.
4 Там же, с. 149.
Н.Е. Покровский |
|
В этом как раз и скрываются секрет и тайна социологии - обла |
|
дание способностью в любом «тексте» (в любом источнике инфор |
|
мации) найти структурную связь событий, определить их включен |
|
ность в историю, притом в историю современную, увидеть за, каза |
|
лось бы, разрозненными и спонтанными действиями людей |
|
присутствие скрытой коллективности. Вслед за Миллсом Петр |
|
Штомпка справедливо утверждает, что отсутствие социологиче |
|
ского воображения не может быть возмещено никакими другими |
|
достижениями, скажем, большим объемом полученных эмпириче |
|
ских данных, аппеляцией к власти и знанием того, «как это было на |
|
самом деле», умением раздавать оценки тем или иным фактам, зная |
|
наперед, «что есть что» и «кто есть кто». Примечательно, что для |
|
аналитика, опирающегося на непреложность социологического во |
|
ображения, в исследовании не существует больших и малых тем и |
|
сюжетов. В равной степени настоящая социология позволяет в ма |
|
лом увидеть присутствие больших тенденций, а макроанализ опе |
|
ративно и гармонично редуцировать до микроуровня. В этом смысле |
|
настоящая социология не может грешить высокомерием. На этом |
|
и строится книга Петра Штомпки. Его взгляд охватывает все инте |
|
штабности или отсутствия таковой. |
Наряду со своей ясной рационалистичностью социологическое воображение обладает и немалым скрытым потенциалом, опира ющимся на интуицию и природную предрасположенность к ана литике. Изучать социологию могут многие и даже все те, кто стремится стать полноправным членом гражданского общества. (В этом смысле социология может быть основой гражданского са мосознания и включенности в институты современного общества, и книга П. Штомпки как нельзя лучше соответствует этой мис сии.) Однако социология как форма необходимой популярной культуры, «ликбеза» наших дней не отменяет и того, что профес сиональной социологией могут и должны заниматься только те, кто не только по образованию, но и своей природной склонности обладает возможностью взращивать в себе и применять социоло гическое воображение.
И в этом нет ничего от принудительной и оскорбляющей досто инство селекции людей на способных и неспособных к социологи ческой аналитике. Речь лишь идет о том, что, как и в любой другой профессии, нормативно достичь высот могут только те, кто имеет в том числе и особую внутреннюю предрасположенность к данной профессии. Учебник социологии Петра Штомпки не только и не столько учит тому, как надо «делать» социологию. Скорее всего он подсказывает читателям пути наилучшего приближения к социо логии и ее пониманию, а заодно, и не в последнюю очередь, помога-
ет нам протестировать себя на предмет профессиональной пригод ности. Едва ли стоит серьезно думать о своем будущем в социоло гии, если учебник оставит вас равнодушным. И дело не в том, что он эксклюзивно содержит все истины этой науки и претендует на роль исчерпывающего компендиума социального знания. Этого быть не может по определению. Современная социология безбреж на. Но все великие и малые истины социологии, по тем или иным причинам не обсуждаемые в учебнике П. Штомпки, тем не менее, так или иначе, сводятся к тем принципам социологического мыш ления, социологического воображения и социологической культу ры, которые в этой книге подробнейшим образом обсуждаются и наглядно демонстрируются самим автором. Короче говоря, на се годняшний день можно сказать, что включение в современную со циологию вне предлагаемой книги будет весьма проблематичным и, по крайней мере, просто нерациональным.
Высочайший уровень книги и ее значимость для развития соци ологии и социологического образования непосредственным обра зом связаны с личностью Петра Штомпки как ученого. Петр Штомп ка родился в Варшаве (Польша) в 1944 году. Однако начиная со студенческих лет его творческая жизнь неизменно связана с Кра ковом - Ягеллонским университетом, в котором с 1975 года и поныне он возглавляет отдел теоретической социологии. В этом смысле профессор Петр Штомпка в полном смысле слова соци олог польский, восточноевропейский. И этой глубинной связью с польским и восточноевропейским контекстом он всегда гордится, и эту связь он при любой возможности неизменно подчеркивает. Между тем в 70-х годах Петр Штомпка как молодой фулбрайтовской профессор в полной мере знакомится с американской социологий и до сих пор остается ее исследователем и, если так можно выразиться, глашатаем. Особую роль в идейном форми ровании Петра Штомпки сыграл великий американский социо лог Роберт Мертон, учеником которого П. Штомпка сполна может себя считать. В течение многих лет П. Штомпка был приглашен ным профессором Калифорнийского университета в Лос-Андже лесе, где, не оставляя своих обязанностей в Ягеллонском уни верситете, преподавал во время летних семестров. Здесь же сфор мировался и узкий круг его единомышленников, включающий всемирно известных социологов Н. Смелзера и Дж. Александера - их тесное многолетнее сотрудничество в полной мере про должается и до сих пор.
Творческий путь П. Штомпки отмечен рядом теоретических исследований, обозначивших этапы в развитии международной социологии нашего времени. Это интеллектуальная биография Роберта Мертона (1986), переведенная на русский язык книга «Со-
Н.Е. Покровский |
циология социальных изменений» (1993), исследование теорети ческой концепции доверия (1999) и, наконец, «Культурная травма и коллективная идентичность» (2004), непосредственно обращен ная к трансформирующимся обществам, включая Восточную Ев ропу5 .
Со временем научный авторитет П. Штомпки стал непререкае мым в Польше, Европе и США. Сегодня в мире найдется немного известных социологических факультетов, университетов, научных центров, где П. Штомпка не был бы почетным лектором, лауреатом премии, приглашенным исследователем. У себя на родине он дей ствительный член Польской академии наук, лидер польской соци ологической школы.
Выдающийся вклад П. Штомпки в развитие международной со циологии был подтвержден на XV Всемирном социологическом конгрессе в Брисбейне (Австралия) в 2002 году, избравшем польско го социолога президентом Международной социологической ассо циации, крупнейшего профессионального и научного объединения всех современных социологов.
Научная и жизненная позиция Петра Штомпки прекрасно де монстрирует природу современной социологии. Будучи глубоко связанной со своим историческим и национальным контекстом, она превращается в науку только тогда, когда органично включается в контекст мировой.
Предлагаемая русскому читателю учебная книга вобрала в себя весь опыт Петра Штомпки, она стала концентрированным выра жением его понимания социологии, знаний и видения мира. В Польше учебник П. Штомпки на протяжении последних лет стал бестселле ром, выдерживающим постоянные переиздания на польском и дру гих европейских языках. В настоящее время, развивая теорию со циологического воображения, польский ученый подготовил новую книгу, теперь уже о визуальной социологии. Будем надеяться, что и она вскоре будет доступна для читателей на русском языке.
5 Основные книга П. Штомпки: System and Function: Toward a Theory of Society. New York: Academic Press, 1974. 231 p.; Sociological Dilemmas: Toward a Dialectic Paradigm. New York: Academic Press, 1979.361 p.; Robert K. Merton: An Intellectual Profile. London: Macmillan Press, 1986 and New York: St. Martin"s Press, 1986.324 p.; Rethinking Progress / Jeffrey Alexander. London and New York: Unwin & Hyman, 1990; Society in Action: The Theory of Social Becoming, Polity Press, Cambridge, and The University of Chicago Press, 1991; Sociology in Europe: In Search of Identity / co-edited, with Birgitta Nedelman. NewYork: De Gruyter Berlin, 1993; The Sociology of Social Change. Oxford: Basil Blackwell, 1993. 348 p. (published also in Russian, Spanish, Portuguese (forthcoming in Japanese); Agency and Structure: Reorienting Sociological Theory (edited). New York: Gordon & Breach, 1994; Trust: A Sociological Theory, Cambridge: Cambridge University Press, 1999 (forthcoming in Chinese); Cultural Trauma and Collective Identity, (with J.Alexander et al.). Berkeley: California University Press, 2004.
Научная социология по своей природе плюралистична. Она не признает никаких монополий на истину и поклонения вневремен ным кумирам. Социология не столько свод знаний и методов, сколь ко процесс самопознания общества. И в этом процессе мы должны постоянно обновлять свое знание и сверять его с эталонами науч ности. Книга П. Штомпки может стать для каждого читателя пре красным инструментом для решения этих задач.
Н.Е. Покровский
Благодарность
Эта книга складывалась на протяжении ряда лет на основе заметок и конс пектов моих лекций и докладов, прежде всего в Ягеллонском университете, а также в США, где мне пришлось побывать пятнадцать раз (в Колумбийском университете в Нью-Йорке и в Калифорнийском университете в Лос-Анжелесе), и во время спорадической работы в других университетах Европы, Латинской Аме рики и Австралии. Следовательно, и мои студенты как в Польше, так и за гра ницей участвовали в создании этой книги.
Однако в целом она была написана в течение четырех весенних месяцев 2001 г. Такая интенсивность работы была возможна только благодаря тому, что я получил приглашение в два научно-исследовательских института (в обо их случаях был гостем их ректоров), а именно в Венгерский Коллегиум в Буда пеште и Нидерландский институт перспективных исследований (The Netherlands Institute for Advances Study (NIAS)). Ректоры Габор Кланичай и Генк Весселинг создали для меня в этот период поистине идеальные условия для жизни и работы. Если на небе или в раю существует специальное место, предназначен ное для ученых, то выглядит оно, несомненно, точно так, как их институты.
В сложном и трудоемком деле подготовки тома к изданию особую мою бла годарность заслужили Адам Михайлов и мой внимательный редактор Малгожата Бернацкая.
Социология и общество
Знание об обществе и социология
Говорят, что социология - это новая наука на очень старую тему. Или ина че: социология имеет короткую историю, но длинное прошлое. На самом деле, как отдельная область научного знания она появилась только в первой поло вине XIX в. Наименование «социология» было введено в 1838 г. французским философом Огюстом Контом, который построил эту словесную конструкцию, соединив латинское socius (социум, общество) с греческим logos (мудрость, знание). В середине века первые книги, в названия которых входит термин «социология», пишет британский мыслитель Герберт Спенсер. Но должен был пройти и миновать весь XIX в., чтобы социология появилась в университетах как признанная академическая научная дисциплина.
Несмотря на то, что свои интеллектуальные корни она имела в Европе, пол ное институциональное признание она получает прежде всего в Америке. В Со единенных Штатах уже в 1892 г. возникает первый социологический факуль тет в Чикагском университете (им руководит Альбион В. Смол, который был в то же время основоположником «Американского социологического журна ла» (American Journal of Sociology), остающегося до настоящего времени веду щим периодическим изданием в области социологии в США). В 1909 г. фор мируется Американская социологическая ассоциация (ASA), которая и поны не является самой крупной профессиональной организацией социологов.
В Европе первая кафедра социологии создается во Франции в 1895 г. в Уни верситете Бордо (ее возглавляет Эмиль Дюркгейм, который в 1898 г. начина ет также издавать и редактировать очень влиятельное периодическое издание «Социологический ежегодник» (L"Annee Sociologique)). В Германии значитель но позже, только в 1919 г., первую кафедру социологии в Мюнхенском универ ситете возглавляет Макс Вебер, к тому времени уже известный профессор политэкономии и истории хозяйства, который в 1909 г. вместе с Фердинан-
дом Теннисом и Георгом Зиммелем был основателем первого германского объе динения социологов («Немецкое социологическое общество» - Deutsche soziologische Gemeinschaft). В Великобритании только после Второй мировой войны социология получает признание и обретает статус в главных уни верситетах, Оксфордском и Кембриджском, поначалу она выступает здесь как социальная антропология или социальная и политическая философия. В Польше создателем первого университетского социологического центра был Флориан Знанецкий, который основал кафедру в Университете в Познани в 1920 г. и был редактором первого польского социологического журнала «Со циологическое обозрение» (Przeglądu Socjologiczny), который издается до на стоящего времени.
Организация и сотрудничество социологов в международном масштабе начались в 1893 г., когда французский ученый Рене Вормс основал элитар ный, небольшой по числу сотрудников Международный социологический институт (Institut International de Sociologie, IIS). Однако массовая организа ция всемирного радиуса действия возникла только в 1949 г. Это Междуна родная социологическая ассоциация (International Sociological Association, ISA), которая представляет социологов почти ста стран и имеет сейчас свыше 3 тыс. членов.
Таким образом, социология является относительно молодой научной дис циплиной. Именно это я имею в виду, говоря, что социология имеет короткую историю. Однако размышления на тему общества сопутствовали людям с са мого начала их истории, их деятельности, несомненно, восходят к глубокой древности и имеют вечный характер, ибо жизнь в окружении других людей, контакты с ними, сотрудничество, конкуренция, борьба составляют основу существования человеческого рода. Мы относимся к существам такого рода, которые ведут стадный образ жизни, мы живем в коллективах, группах - от семьи через род, племя, общину, совокупность соседей, товарищей, сотрудни ков, сослуживцев до народа и, наконец, континентального или глобального сообщества, например, европейского или мирового, что сегодня обозначается все более явно благодаря расширению коммуникаций, экономическим, куль турным связям, а также целевой интеграционной политике. Все это замечали еще древние философы (например, Аристотель), которые определяли челове ка как «существо общественное» (homo socius или homo politicus).
Никогда мы не остаемся в одиночестве, от рождения до смерти нас окру жают другие, и мы должны как-то справляться с этим, общаться с ними, уст раивать свою жизнь среди других. Мы извлекаем различный опыт из таких контактов, сравниваем собственный опыт с опытом близких и знакомых лю дей, обобщаем его, выводим из него разные жизненные стратегии, которые применяем в повседневной практике. Стало быть, каждый человек в извест ном смысле является социологом. Только не социологом в академическом, научном плане. Это я и имею в виду, говоря, что социология имеет длинное прошлое.
Чем отличается это предсоциологическое знание об обществе? Это знание выступает в трех ипостасях - обыденного опыта, художественных впечатле ний и философской рефлексии. Обыденное знание - это прежде всего набор
наблюдений, достаточно случайных и индивидуальных. Каждый живет в не сколько отличных, своеобразных группах, в разных условиях, имеет свою, чемто отличающуюся от других жизненную судьбу, успехи и поражения, и в то же время каждый имеет склонность к обобщению этого личного опыта, рас смотрению его в качестве всеобщего и типичного. Наша перспектива, наша собственная точка зрения кажется нам единственно правильной. Поэтому вто рой особенностью обыденного знания, так называемой жизненной мудрости, является фрагментарность, отрывочность. Даже тогда, когда это знание фор мулируется в человеческих поговорках, повседневно употребляемых посло вицах или наиболее распространенных легендах, мифах, рассказах, оно не со здает системы. Самое большее, что удастся сделать, - это систематизировать это обыденное знание в форме словаря пословиц, расположенных в алфавит ном порядке, при этом каждая из таких пословиц будет иметь отношение к предмету, ничего общего не имеющему с другими, соседними, и, кроме того, окажется, что порой эти пословицы не согласованы друг с другом, а, напро тив, утверждают противоречащие друг другу вещи. В-третьих, обыденная муд рость нередко оказывается поспешным, опрометчивым суждением, авторы которого не слишком обеспокоены серьезным обоснованием своих выводов, солидной базой аргументов провозглашаемых ими истин, иногда они удов летворяются ссылками на единичные факты и даже факты мнимые, являю щиеся вымыслом, мифом или обманом. Наконец, в-четвертых, знание, осно ванное на так называемом здравом смысле, часто оказывается категоричным, его носители не останавливаются перед самыми решительными оценками, ре комендациями, аксиологическими суждениями. Они легко впадают в мора лизаторство, проповедуют свои партикулярные правила и директивы.
Знанием об обществе располагает также искусство. Это наиболее очевид но для литературы, особенно реалистической прозы (в самом деле, не являют ся ли превосходными социологами Бальзак, Золя, Фолкнер, Стейнбек, Грасс, Фуэнтес, Маркес? - назовем лишь несколько имен). Социологическое содер жание мы находим и в поэзии, в драматургии, а также в публицистике. Осо бым, недискурсивным образом связанные с темами жизни общества наблюде ния и интуицию выражает также живопись (Гойя, Босх), даже музыка, напри мер опера. Неисчерпаемой сокровищницей социологического знания являются киноискусство, искусство фотографии, телевизионный репортаж.
И в этом нет ничего удивительного. Ведь главным предметом и ведущей темой искусства является судьба человека, а эта судьба, как уже говорилось, неразрывно связана с обществом. Таким образом, посредством искусства осу ществляется важный вид социологического познания. Но, разумеется, эта за дача реализуется как бы попутно, при удобном случае. Ведь цели и намерения искусства совсем другие, и ценность искусства не измеряется (во всяком слу чае не главным образом или прежде всего) его познавательными функциями, Поэтому искусство не связано строгими правилами и стандартами соответ ствия объективной истине. В этом плане искусство скорее ближе обыденному мышлению, нежели научной социологии.
Третий вид досоциологического познания общества - это социальная (или политическая) философия, представляющая собой один из самых главных
пер. с англ. М., 1996. 416 с.
Источник: социологическая библиотека www.socioline.ru
Оглавление
Оглавление 1
ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА РУССКОГО ИЗДАНИЯ 3
Предисловие к русскому изданию 6
ПРЕДИСЛОВИЕ 8
ВЫРАЖЕНИЯ БЛАГОДАРНОСТИ 12
Часть I. Концепции и категории 13
Фундаментальные концепции в исследованиях изменений 13
Разнообразие социальных процессов 22
Эволюция идеи прогресса 29
Временное изменение общества: социальное время 45
Модальности исторической традиции 58
Современность и что за нею следует 68
Глобализация человеческого общества 83
Часть II. Три великих видения истории 93
Классический эволюционизм 93
Неоэволюционизм 105
Теории модернизации, старые и новые 117
Теории исторических циклов 129
Социологические теории циклических изменений 135
Исторический материализм 140
Часть III. Альтернативное видение: создание истории 160
Против теории развития: современная критика 160
История как человеческий продукт: развитие теории действия 168
Новая историческая социология: конкретность и случайность 177
Социальное становление: сущность исторических изменений 187
Часть IV. Аспекты социального становления 205
Идеи как историческая сила 205
Возникновение нормативов: отклонения и новации 217
Великие личности как агенты изменений 224
Социальные движения как фактор социальных изменений 235
Революции - пик социальных изменений 256
^ ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА РУССКОГО ИЗДАНИЯ
Прежде всего я хочу воспользоваться привилегией научного редактора представить российскому читателю автора этой книги.
Петр Штомпка - один из несомненно выдающихся исследователей в области современной теоретической социологии. Он профессор Ягеллонского университета в Кракове, руководитель секции теоретической социологии. П. Штомпка читал курс лекций во многих ведущих университетах Америки и Европы: в Калифорнийском (Беркли), Гарвардском, Колумбийском, в Университете Джона Гопкинса, Мичиганском университете (Анн-Арбор). Он в разные годы работал в качестве приглашенного исследователя в научных центрах Беркли, Оксфорда, Гарварда, Вены, Берлина, наконец, в Уписала (Швеция), где в 1992 г. и зародилась, как пишет автор, сама идея предлагаемой нашему читателю книги.
Наиболее важные произведения П. Штомпки (а его перу при надлежит 12 монографий и множество статей в академических изданиях) - «Структура и функция» (1974), «Социологическая дилемма» (1979), «Роберт Мертон: интеллектуальный профиль» (1986), «Переосмысление прогресса» (совместно с Джеффри Александером, 1990), «Европейская социология» (1993) и фундаментальные новаторские работы «Общество в действии» (Society in Action) и «Деятели и структуры» (Agency and Structures). Первая была опубликована в 1991 г. издательством Polity Press (Кембридж), вторая - в 1994 г. уже после выхода в свет данной книги.
П. Штомпка является членом Европейской Академии и ее Программного комитета, членом Польской Академии наук, международного Комитета по присуждению Европейской премии по социологии имени Амальфи, ряда других научных обществ и ассоциаций. В 1994 г. он был избран в состав Исполкома Международной социологической Ассоциации от Совета исследовательских комитетов этой Ассоциации.
Остается добавить, что П. Штомпка - обаятельный человек, обладающий превосходным чувством юмора, очень общительный, высокого роста и для славянина на удивление пунктуальный. Последнее выражается и в его публикациях: автор не упускает случая сделать точные ссылки даже на те источники, которые содержат иногда и не самые оригинальные мысли. Это, конечно, не только говорит о пунктуальности автора, но и подчеркивает присущие ему эрудицию и строжайшее следование классическим нормам научной этики.
Предлагаемая в русском переводе книга П. Штомпки обладает многими достоинствами. Одно из них состоит в том, что автор погружает читателя в свою творческую лабораторию, в процесс поиска ответов на главные вопросы теоретической социологии: что есть человеческое общество и как оно изменяется.
В общетеоретической социологии на пороге XXI в. наблюдается своего рода кризисное состояние. Классические теории, в рамках которых общество рассматривается как социальный организм, относительно замкнутая система или акцентируется внимание на особенностях мотивации и субъективных образах социальной реальности, порождающих различные формы социального взаимодействия, - представляются не вполне адекватными для объяснения резко возрастающего динамизма и «непредсказуемости» социальных процессов и изменений.
Обозначились три стратегии преодоления кризиса. Одна со стоит в том, чтобы внести коррекцию в классические парадигмы. Направления данного типа, как правило, обозначаются с при ставкой «нео-»: неомарксизм, неозволюционизм, неоструктурализм и т.д. Другая стратегия, вдохновляемая философией постмодернизма, - стремление к использованию многообразных теоретических подходов при описании, интерпретации и объяснении одних и тех же явлений, процессов. При этом объяснение представляется весьма сомнительным, политеоретическая интерпретация - правдоподобной, а описание, пожалуй, более надежным.
Третья стратегия, которой придерживается и Л. Штомпка, попытка разработать новую теорию, более адекватную современным реалиям и современному видению общественных процессов.
Предлагаемая вниманию читателей теория социального становления есть теория активного взаимодействия структур социальных взаимосвязей и их созидателей, деятельностных субъектов. В своей теории П. Штомпка стремится концептуально социологически раскрыть мысль К. Маркса о том, что человечеству предстоит выйти из «предыстории» и вступить в свою собственную историю, т.е. в «царство свободы» из «царства необходимости». Автор книги развивает эту мысль, но не в терминах естественно-исторического процесса, некоторого направленного формационного развития. Он рассуждает в категориях гуманистической истории, а именно такого процесса, в котором социальные субъекты изменяют не только структуры общественной жизни, но и сам способ их построения. Это значит, что зависимость человека от неподвластных ему сил (природных, экономических, социальных) не является универсальной и вечной, а претерпевает изменения и становится взаимозависимостью.
П. Штомпка использует понятие «интерфейс» для того, чтобы выразить взаимосвязь социальных структур и деятельных социальных субъектов. В компьютерной грамоте «интерфейс» - со стояние совместимости некоторых систем или программ, когда одна система как бы раскрывает свои возможности для взаимодействия с другой системой. Аналогично, социальные структуры раскрывают себя социальным субъектам, обнаруживают свои раз решающие способности, социальные же субъекты мобилизуют собственные ресурсы и видоизменяют, выстраивают структуры так, чтобы «войти в интерфейс» с ними и активно действовать.
Эта метафора наполняется конкретным содержанием в детальном анализе социально-исторического процесса и вырастает в стройную теорию, которую автор излагает в главе 15, суммируя основные положения своей книги «Общество в действии».
Книга П. Штомпки «Социология социальных изменений» представляет собой критическое осмысление всего исторического наследия теоретической социологии и сегодняшних дискуссий по фундаментальным проблемам социальной теории. Вызывает восхищение способность автора, я бы сказал, филигранно вычерчивать парадигмы различных теоретических подходов и таким образом как бы подталкивать читателя к поиску ответов на вопрос: как можно согласовать эти парадигмы (исходные положения теории, концептуальный аппарат, логику доказательств), или каким путем следует идти в рассуждениях далее, чтобы, не утрачивая объяснительную способность одного подхода, обогатить теоретическую парадигму социальных изменений включением других категорий. Что есть движущая сила социальных изменений? - рассуждает автор и прослеживает, как изменялись теоретические представления о субъекте социального процесса. Вначале субъект располагался вне социальной системы (Бог, Абсолютная идея...), затем был помещен внутрь социального организма, но дегуманизированно, как его собственная организмическая способность к развитию, далее персонифицирован в Великом человеке. Исторической личности. Следующий радикальный шаг - обращение к коллективному субъекту. Здесь П. Штомпка выделяет две парадигмы: логику коллективного действия и логику индивидуальных взаимодействий, образующих сложные сети. В предлагаемой им теории субъект, деятель предстает в многообразии своих модусов, в том числе в актах его коллективного творения в форме надындивидных социальных структур. В такой (или примерно такой) логике рассуждения мы охватываем в очень сжатом виде логику поиска великих мыслителей прошлого и одно временно становимся соучастниками творческого процесса теоретиков нашего времени.
Бережное, уважительное отношение автора к идейному наследию и творческой мысли современных теоретиков, помимо всего прочего, демонстрирует российскому читателю научный подход, далекий от самонадеянного или идеологически тенденциозного критицизма, что господствовал в советской социальной литературе, да и сегодня еще не забыт. Л. Штомпка научает студента и напоминает зрелому исследователю: все, что достигается социальным знанием, достигается благодаря творчеству многих умов. Это - процесс. И потому автор, прежде чем изложить свой взгляд на сущность социальных изменений, предпринимает, по его собственному выражению, «инвентаризацию» теорий и под ходов предшественников и современников. В таком своем качестве книга П. Штомпки - подлинная энциклопедия, блестяще организованная по содержанию и структуре изложения, охватывающая в широком объеме и самые современные теории, и их приложения к интерпретации и объяснению исторических событий последних лет.
Надеюсь, что российскому читателю будут особенно интересны разделы, посвященные анализу процессов реформ в странах бывшего социалистического лагеря (например, гл. 9); о теориях модернизации и их приложении к рассмотрению социальных процессов в названных странах; о социалистической ментальности как факторе, влияющем на ход реформ (гл. 10), о процессах и теориях глобализации, расширяющих масштабы социальной системы, в которой и происходят социальные преобразования обществ, не полностью автономных в глобальном пространстве (гл. 6).
Содержание части IV, на мой взгляд, особенно богато идеями, актуальными для понимания и объяснения сегодняшних преобразований и проблем российского общества. Я уверен, что даже самый привередливый читатель найдет для себя немало ценного в книге П. Штомпки, публикация которой на русском языке - это, несомненно, событие и в области социологического образования, и в научной жизни.
Профессор В.А. Ядов
^ Предисловие к русскому изданию
Общество - необычная область реальности, поскольку его судьба в значительной мере зависит от того, как люди видят общество, представляют его будущее, насколько они информированы как субъекты социальной деятельности и как осознают общественные процессы. Траектории движения планет не меняются в зависимости от прогресса астрономии, но уровень социологического знания существенно влияет на направление социальных преобразований.
Страны Восточной и Центральной Европы переживают пери од радикальных и стремительных перемен. Размах и глубину посткоммунистических изменений можно сравнить лишь с «великим переходом» в XIX в., когда аграрный феодальный строй уступил дорогу современному индустриальному урбанизированному обществу капиталистического Запада. Возможно, сегодня нигде не происходит таких фундаментальных изменений, как в России. Сердцевина «альтернативного порядка» - коммунистическая система, в течение долгого времени державшая в тисках почти треть человечества, в конце концов рассыпалась, распалась и оставила после себя монументальные развалины, из-под которых поднимаются освобожденные граждане, чтобы предпринять смелую попытку создать демократическую политику, рыночную экономику, плюралистическую культуру.
В такие периоды все члены общества - политики, лидеры и обычные люди - одинаково испытывают чувство растерянности, неуверенности в будущем, лишаются наложных ориентиров. Широко распространяется анемия в дюркгеймовском смысле этого слова. Такие переживания особенно остры, поскольку следуют за периодом «официальной уверенности», преисполненной утопических обещаний светлого будущего, всеобщего счастья, свободы и изобилия. Расхождение возвышенных чаяний с катастрофическими реалиями жизни воспринимается наиболее болезненно.
Испытывая растерянность и стремясь найти новые ориентиры, люди нуждаются в некоем интеллектуальном компасе, который упорядочил бы их хаотический опыт и объяснил, откуда они пришли, где находятся сейчас и куда движутся. Они должны иметь представление о том, что происходит. К этому люди идут разными путями: ищут помощи у Бога, Провидения или, в более приземленном варианте, у харизматических лидеров, новых вождей, политических демагогов, но приходят к новым разочарованиям. Однако некоторым удается избежать подобных атавистических рефлексов и эмоциональной зависимости и мобилизовать разум, чтобы, наконец, прозреть. Наша книга адресована им, поскольку разумный подход к процессу социальных трансформаций предполагает знание и применение теорий социальных изменений.
Согласно достаточно распространенному утверждению, посткоммунистическое преобразование Восточной и Центральной Европы - совершенно уникальный процесс, беспрецедентный для истории. Это вполне понятная, но вводящая в заблуждение реакция на «синдром удивления», переживаемый и обычными людьми, и обществоведами. Никто не предсказывал крах коммунизма, и поэтому мы были удивлены, когда вновь стали свидетелями безвыходных ситуаций, разочарования, конфликтов, характерных для послереволюционных преобразований. Пробужденный к жизни национализм, этническая разобщенность, религиозный фундаментализм, ракетно-ядерная преступность, жестокие конфликты и разрушения являются ныне серьезными препятствиями на пути к свободе, демократии, открытому обществу. Идея уникальности цинично используется политиками, и можно говорить лишь об еще одном беспрецедентном социальном эксперименте.
Будь процессы, в которых мы участвуем, действительно уникальными, это по крайней мере извинило бы наше неведение, поскольку ни одна из имеющихся теорий по определению никоим образом не могла бы быть использована для их понимания и интерпретации. Мы могли бы забыть всю предшествующую социологическую мудрость и ощупью пробираться сквозь тьму в надежде, что когда-нибудь будет найдена теория, способная объяснить новейшие исторические события. Но беда в том, что со здание теории - напряженное и продолжительное усилие, не гарантирующее результата, а какой-то интеллектуальный ориентир сегодня, в хаосе перемен необходим безотлагательно.
К счастью, уникальность происходящего относительна. Ни один исторический процесс не является всецело и абсолютно уникальным. Конечно, было бы преувеличением считать, что история «повторяет саму себя», но кое-что в истории определенно повторяется. Уникальность всегда относительна и связана с некоторыми аспектами, измерениями или чертами происходящих событий. В посткоммунистических изменениях достаточно таких «неуникальных» аспектов, которые позволяют использовать для
их анализа существующие социологические теории. Пока не созданы новые теории социальных изменений, те, что уже имеются, могут пролить свет на происходящие процессы. Мы не так уж бедны, поскольку за полтора века социология выдвинула множество теорий, которые по крайней мере частично соответствуют современным событиям. Эта книга является их инвентаризацией - иногда полезно остановиться под натиском событий и сделать «переучет» наших теоретических знаний. Задуматься на время, а не действовать спонтанно - задуматься, чтобы более рационально и эффективно действовать в будущем.
Давайте не будем игнорировать существующее теоретическое знание. Давайте укреплять наш разум мудростью великих мыслителей, которые размышляли над социальными изменениями до нас. Давайте изучать и использовать прозрения, содержащиеся в теориях социальных изменений, включая аутентичный гуманистический и энергичный посыл Карла Маркса. Давайте «опираться на плечи гигантов», и тогда мы будем видеть дальше и лучше, наши дилеммы приобретут более соразмерные пропорции, и взору откроются пути, выводящие из нынешнего хаоса.
Я желаю всем российским друзьям, чтобы эта книга стала для них маленькой, но важной частью интеллектуального арсенала, так необходимого для борьбы против призраков прошлого и борьбы за более счастливое будущее Вашей великой страны.
Краков, ноябрь 1994. Петр Штомпка
ПРЕДИСЛОВИЕ
Изучение социальных изменений - основное в социологии. Возможно, вся социология концентрирует внимание на изменениях. «Изменение - настолько очевидная черта социальной реальности, что любая научная социальная теория, какой бы ни была ее исходная концептуальная позиция, рано или поздно должна подойти к этому вопросу».
И это справедливо со времен возникновения социологии. Сама наука зародилась в XIX в. как попытка осознания фундаментального перехода от традиционного к современному обществу, возникновения урбанистического, индустриального, капиталистического уклада жизни. Теперь, на исходе XX в., мы находимся в процессе столь же радикальной трансформации от торжествующей современности, постепенно охватывающей весь земной шар, к возникающим формам социальной жизни, которые столь туманны, что заслуживают пока лишь расплывчатого ярлыка «постмодернизм». Необходимость понять происходящие социальные изменения вновь остро осознается и обычными людьми, и социологами. Уже в 70-х годах было ясно, что «наиболее разительной чертой современного мира является его революционное поступательное движение, или социальные изменения. Никогда прежде привычный мир не изменялся так быстро для подавляющего большинства человечества. Изменилось все - искусство, наука, религия, мораль, образование, политика, экономика, семейная жизнь, даже внутренние аспекты нашей жизни. Ничто не избежало изменений» (237; 3). Эти изменения становятся все более явными по мере того, как мы приближаемся к концу XX в. Проницательный наблюдатель современных событий Гидденс писал о происходящем ныне так:
«Мы живем сегодня в эпоху ошеломляющих социальных изменений, отмеченных трансформациями, которые радикально отличаются от трансформаций прежних периодов. Коллапс социализма советского образца, исчезновение глобального биполярного распределения власти, формирование мощных коммуникационных мировых систем, явный триумф капитализма во всем мире... И в то же время глобальные размежевания становятся все более решающими, а экологические проблемы все более и более масштабными. Эти и другие темы стоят перед социальной наукой» (153; xv).
Цель этой книги - рассмотрение основных средств интеллектуального анализа, интерпретации и понимания социальных
Изменений, особенно на макросоциологическом, или историческом, уровне. Подобные средства можно обнаружить в трех областях: 1) в сфере здравого смысла, на уровне которого люди усваивают общие идеи, понятия, представления о социальных изменениях в той мере, в какой они стремятся осмыслить собственную жизнь; 2) в социальной и политической философии, которая поднимает суждения здравого смысла до уровня самостоятельных, специализированных, рациональных конструкций, про изводящих сложные категории, образы и доктрины; 3) в социальных науках, а именно в истории, политэкономии, социальной антропологии, социологии, которые начинают применять методический, критический анализ к изменяющейся социальной реальности и создают более строгие и эмпирически обоснованные теории. Мы рассмотрим исключительно научные подходы к социальным изменениям, хотя ограничимся лишь теми из них, которые, вероятно, составляют предмет особой социологической дисциплины, называемой «социологией социальных изменений».
Почти за два столетия социология выработала достаточно много концепций, моделей и теорий, связанных с социальными изменениями, причем изменениям подвергались и сами социологические подходы к анализу социальных изменений. Что из этого богатого наследия должно быть включено в предлагаемую нами систематизацию? Можно ли сосредоточиться исключительно на самых новых и наиболее модных направлениях, оставив без внимания все предшествующие? Здесь мы должны сказать решительно «нет». Одним из наиболее важных социологических принципов является принцип историзма. Он гласит: для того, чтобы понять любое современное явление, необходимо обратиться к его истокам и процессам, которые его породили. То же самое можно сказать о сфере идей: невозможно понять современные взгляды на социальные изменения без знания того, из каких более ранних концепций они вытекают и каким теориям противопоставляются. Мы будем следовать этому принципу.
Конечно, такая позиция не означает, что нашей целью являются упражнения в составлении подробной интеллектуальной генеалогии, в прослеживании связей, коллизий и следствий всех теорий изменения, которые были явлены свету от рождения социологии. Это не проект в области истории идей, а систематический социологический анализ. Преимущества, которые дает современное знание, позволяют нам выбирать, оставляя вне поля зрения те концепции и даже целые «школы», которые оказались бесплодными или вели в интеллектуальный тупик. Мы сконцентрируем внимание лишь на тех, которые до сих пор живы и име-
Ют влияние. Кроме того, мы будем следовать скорее систематическому, чем хронологическому принципу в изложении, больше заботясь о логике, нежели о точных датах. Мы примем точку зрения современного наблюдателя социальных изменений в его поисках ясной картины независимо от источника и будем стремиться использовать все богатство и разнообразие социологического наследия.
Поскольку эта книга адресована студентам (хотя и не только им), постольку мы постараемся излагать материал как можно яс нее, отдавая должное каждой из имеющихся теорий. Конечно, у нас есть и собственные взгляды: например, нам представляется, что в изложении различных теорий нужно избавляться от механистических концепций, декларирующих неизбежность, необходимость и необратимость социальных изменений, и подчеркивать роль человеческой деятельности, непрерывность событий и открытость будущего. В драматургии книги отражается ход интеллектуальной эволюции, которая начинается с классических теорий развития и в которой развертывается «теория социально го становления», являющаяся в равной мере результатом давних исторических дискуссий и современного, более адекватного под хода к текущим социальным изменениям. В ходе изложения мы стараемся быть беспристрастными и объективными и только в выводах будем «раскрывать свои карты». Нет нужды затемнять суть дела: эта книга представляет собой декларацию, и ее содержание очевидно предвзято. Мы полагаем, что точка зрения авто ра должна быть не завуалированной, а напротив, открытой для серьезного и критического обсуждения.
Большая часть книги посвящена анализу социологических теорий изменений, а аргументация сосредоточена в основном на уровне концепций и взглядов. Конкретные исторические факты используются только в качестве «иллюстраций» к концепциям, моделям и теориям социальных изменений, поэтому читатель сможет лишь косвенным образом узнавать о современных и традиционных обществах, знакомиться с фактами и данными о них. Наша задача не в том, чтобы рассказать, что было или происходило, куда и как движется современный мир, а скорее в том, чтобы смоделировать зеркало, в котором, несколько отдалясь, можно более отчетливо увидеть самого себя. Или, говоря менее образно, мы хотим разработать схемы рассуждения, способы воображения, необходимые для информативного и критического анализа социальных изменений.
Можно ли решить подобную задачу практически? Есть ли польза от таких концептуальных и теоретических знаний, кото-
Рые мы предлагаем? Здесь мы должны обратиться еще к одной важной социологической идее - принципу рефлексии, согласно которому в человеческом обществе знания имеют прямые и не посредственные практические следствия. То, что люди думают о социальных изменениях, принципиально важно для того, чтобы подвигнуть их к действиям. Следовательно, эти взгляды, концепции самым непосредственным образом влияют на направление и перспективы социальных изменений. Вот почему обогащение теоретических знаний о социальных изменениях одно временно имеет и большое практическое значение - для осуществления самих изменений. Чем более богаты эти источники, чем более разнообразны концепции, модели и теории, чем глубже и критичнее их содержание, тем более осознанными являются человеческие действия - и отдельных индивидов, и групп, организаций, социальных движений, правительств и т.д. Масштабы и глубина социологического знания являются важным фактором формирования судьбы общества.
Основные положения, обозначенные выше, до некоторой степени продиктовали внутреннюю структуру и логику изложения материала в данной книге. Часть 1 посвящена наиболее фундаментальным социологическим концепциям, независимо от их происхождения, и представляет собой стандартный и широко используемый ныне набор общепринятых понятий, необходимых для изучения таких изменений, как собственно социальные изменения, социальный процесс, развитие, исторический цикл и т.д. Рассматриваются также некоторые противоречивые концепции социального прогресса, социального времени, исторической традиции, современности и глобализации. Часть 11 содержит изложение общего взгляда на историю, который наиболее существенно повлиял на общественное и социологическое со знание, создав основу для альтернативных концепций и интерпретаций социальных изменений как обычными людьми, так и социологами. Эти взгляды нашли свое отражение в эволюционизме, теории циклов и историческом материализме и будут представлены в их крайнем, ортодоксальном варианте, а также в более современных версиях. Несмотря на огромное число критиков, данные теории оказывают сильное влияние на современное мировоззрение, формируют архетипы обыденного сознания, получают новую жизнь в формулах современных социологических дискурсов*. Касаясь более длительной временной перспективы,
* Дискурс (discourse) - широко распространенное в постмодернистском лексиконе понятие, означающее стиль мышления и способ аргументации. (Ред.)
Можно сказать, что социологическая теория смещается от грандиозных исторических схем к более конкретным, локализованным во времени и пространстве социальным изменениям, которые происходят под действием известных факторов и осуществляются индивидами или коллективами. Эта тенденция анализируется в части III, посвященной новому теоретическому на правлению, противоположному девелопментаризму (теории развития) - направлению, которое мы предлагаем назвать «теорией становления» (392). В ее основе лежат теория деятельности и историческая социология. Предполагается, что указанная теория обеспечивает перспективный альтернативный подход к социальным изменениям, создавая более адекватный инструментарий для объяснения перемен в современном обществе. В рамках такого подхода сохраняется возможность для изучения конкретных специфических механизмов изменения и роли различных видов деятельности в грядущих изменениях. В части W рассматриваются процессы, которые уже хорошо изучены в социологической литературе, при этом особое внимание уделяется не осязаемым вещам - идеям и нормам как субстанциям изменений, роли выдающихся личностей и социальных движений как агентов изменений, и сущности социальных революций как высшего проявления изменений.
^ ВЫРАЖЕНИЯ БЛАГОДАРНОСТИ
Идеи этой книги в течение ряда лет излагались в лекциях, которые я читал студентам Ягеллонского университета в Кракове и Лос-Анджелесского университета в Калифорнии (UCLA). Я многому у них научился, как, надеюсь, и они у меня; однако лишь случайно мои лекции оказались собранными в один том. История этой книги, как и история в целом, является в высшей степени случай ной.
Я вспоминаю солнечное утро в UCLA и ланч с Саймоном Проссером, редактором издательства «Блэквелл». Именно тогда под обаянием Проссера и под впечатлением очаровательного места, где происходила наша встреча, родился план написать эту книгу, план очевидный и неизбежный. Большая часть работы была выполнена в плодотворной научной обстановке, особенно в Шведской коллегии перспективных исследований в области социальных наук (SCASS) в Уппсале весной 1992 года. Я благодарен также ученым, работавшим в то время в Коллегии, ее руководству и персоналу. Особую благодарность я выражаю моим друзьям Джеффу Александеру и Бьорну Уиттроку.
^ Часть I. Концепции и категории Фундаментальные концепции в исследованиях изменений Органическая метафора: классический подход к социальным изменениям
С момента возникновения и вплоть до недавнего времени для социологии было характерно разделение, которое оказалось столь же сомнительным, сколь и стойким. Вся ответственность за этот «первородный грех» лежит на «отце социологии» Огюсте Конте (1798-1857), разбившем свою теорию на две части: «социальную статику» и «социальную динамику». В основу такого членения была положена недостаточно очевидная метафора, которую Герберт Спенсер (1820-1903) позднее сделал вполне явной. Речь идет о сходстве между обществом и биологическим организмом. Под социальной статикой понималось изучение анатомии человеческого общества, его составных частей и их расположения (по аналогии с анатомией тела с его органами, скелетом и мышцами), а социальная динамика должна была, по мысли Конта, концентрировать внимание на физиологии, т. е. процессах, протекающих внутри общества (подобно телесным функциям - дыханию, метаболизму, циркуляции крови). Конечный итог развития общества опять-таки уподоблялся результату эволюции организма (от эмбриона до зрелости). Предполагалось, что существует некое устойчивое состояние общества, которое можно наблюдать и анализировать независимо от движения последнего.
Герберт Спенсер придерживался тех же взглядов, хотя и изменил терминологию. Его противопоставление «структуры» и «функций» более ста лет составляло сердцевину социологического языка. Понятие «структура» подразумевало исследование внутреннего строения, или формы, социального целого, понятие «функции» - способы его деятельности, или трансформации. Подобно Конту, Г. Спенсер также утверждал, что общество можно рассматривать как некую жесткую сущность, осязаемый объект, отдельно от происходящих в нем процессов. Другими словами, признавалась возможность отделить структуру общества от его функций. Методологическим наследием упомянутых идей явилось проти 19
вопоставление двух типов исследовательских процедур, которые описаны Контом: поиска законов сосуществования (т.е. выяснения, почему определенные социальные феномены неизменно появляются вместе) и выявления, в противовес им, законов следования (т.е. установления, почему определенные социальные феномены неизменно либо предшествуют, либо возникают вслед за другими). Такое разделение закрепилось в большинстве учебников; в них «синхронное (или кроссекционное) исследование» определялось как такое, в котором общество рассматривалось во временной статической перспективе, а «диахроническое (или последовательное)» -как исследование, включающее поток времени и делающее акцент на социальных изменениях. Подобные подходы оказали серьезное влияние на современное (диахроническое) изучение социальных изменений. Оно унаследовало классическую органическую метафору и связанные с ней разделение и противопоставление, но не непосредственно от Конта, Спенсера и других мэтров социологии XIX в., а через влиятельные направления XX в., такие, как теория систем, функционализм, или структурный функционализм (381). Системная модель общества, разработанная в рамках данного направления, объединила и обобщила совокупность идей, типичных для органицизма. Весь концептуальный аппарат, обычно используемый в анализе изменений, берется прежде всего из системной модели, даже если ученые и не осознают этого или не считают себя сторонниками системных IT структурно-функционалистских теорий. Лишь недавно «системной модели» был противопоставлен «альтернативный образ» общества, рассматриваемого с точки зрения процесса, или морфогенетического подхода, вследствие чего концепции, использовавшиеся в исследованиях социальных изменений, подверглись соответствующей модификации.
^ Системная модель как порождение концепции социальных изменений
Согласно основной идее теории систем, комплексное целое состоит из множества элементов, которые объединены различными взаимосвязями и обособлены от того, что их окружает, какими-то границами. Типичными примерами таких систем служат не только живые организмы, но и молекулы, планеты, галактики. Подобное обобщение приложимо к разным уровням человеческого общества. На макроуровне в качестве системы может рассматриваться «глобальное общество» (человечество), на среднем
уровне (мезоуровень) - национальные государства и региональные политические или военные союзы, на микроуровне - локальные объединения, ассоциации, фирмы, семьи, компании друзей и т.д. Более того, подобными терминами могут быть обозначены и такие принципиально различные сферы, как экономика, политика, культура. Таким образом, представители школы теории систем, в частности Талкотт Парсонс (1902-1979), считали понятие «система» не только ключевым, но и универсальным.
Соответственно, под социальными изменениями представители этой школы понимают то, что происходит либо с самой системой, либо внутри нее. Но если быть более точным, то различие имеет место между состояниями одной и той же системы, которые возникают одно за другим во времени.
В таком случае, говоря об изменении, мы подразумеваем то, что появится через некоторое время. Иными словами, речь идет о различии между тем, что мы наблюдаем перед данным временным моментом, и тем, что мы видим после него. Для того чтобы установить это различие, единица анализа должна быть описана параметрами, обеспечивающими ее идентичность (376; 16).
Таким образом, концепция социальных изменений включает в себя следующее основное положение: отличия должны касаться различных временных моментов и состояний одной и той же системы. Хорошим примером стандартного определения будет нечто вроде: «Под социальными изменениями я понимаю любую необратимую перемену социальной системы, рассматриваемой как целостность» (184; 787).
Типы изменений многообразны и могут различаться в зависимости от того, какие именно аспекты, фрагменты и изменения системы в них вовлечены. Ведь состояние системы само по себе не одномерно, оно представляет собой обобщенный, суммарный результат состояния многих компонентов. Среди них:
конечные элементы (число и разнообразие человеческих индивидов, их действий и т.д.);
взаимосвязи элементов (социальные связи, отношения личной преданности и верности, взаимодействия, обмены и т.д.);
функции элементов системы как целого (необходимость определенных действий для сохранения социального порядка и т.д.);
границы (критерии включения, принципы рекрутирования, условия принятия индивидов в группу или контроля включения в организацию и т.д.);
подсистемы (число и разнообразие специализированных областей, секций, подразделений и т.д.);
